Дисперсия лояльности. Анри Малле

жестом указал на открытую дверь своего кабинета.

      «Теперь ещё и шеф начнёт мозги вправлять», – про себя огрызнулся Светлов, но, изобразив на лице самую доброжелательную улыбку, проследовал в кабинет.

      – Глеб, знаю, что не вправе вмешиваться в твою личную жизнь, но ты ещё юный, неопытный. Боюсь, некоторые прописные истины, продиктованные жизнью, тебе не знакомы. Присядь, пожалуйста, и послушай, что скажу. Ты ещё слишком молод, и у тебя вся жизнь впереди. Уважаю твой талант и интеллект, но хочу предупредить о последствиях необдуманного брака с нелюбимой женщиной. Сможете вы жить совместно или нет – не самое важное. Подумаешь, делов-то: возьмёте и разбежитесь, если всё опротивеет. А теперь представь: у вас родится ребёнок. Ведь семья – это не только мужчина с женщиной, которые живут и спят вместе. Семья создаётся для возможности продолжить свой род. Это и есть тот основной смысл в жизни, который, боюсь, тебе ещё не доступен.

      Произнося проникновенную речь, Фёдоров вложил всё своё актёрское мастерство и душу. Теперь смотрел на Светлова, пытаясь понять, насколько смог достучаться до разума.

      Надо отдать должное Глебу. Он слушал внимательно старшего наставника по театру и соперника в постели невесты. Когда Фёдоров замолчал, Глеб продолжил молчать некоторое время, а затем повернулся всем корпусом и произнёс, чеканя слова, но при этом не повышая тона:

      – Да пойми ж ты, не могу уже отступиться, обещал ей жениться и женюсь. В этом и есть проблема. Если она сама откажется от меня, тогда да, это будет её решение. – Глеб тупо мотнул головой.

      Его радужная утренняя эйфория постепенно растаяла и остались только горькое сожаление и куча осенних листьев за окном, которые лениво шевелил и перебрасывал с места на место тёплый ветерок. Глеб Светлов встал, продолжая смотреть в глаза Михаила, затем выпрямился и вышел из кабинета.

      Когда дверь за молодым человеком закрылась, Фёдоров дал себе волю и даже хлопнул ладонью по столу.

      – Ну что ты будешь делать с этими упрямыми ослами. Придётся принять более радикальные меры.

      11

      СССР, город Иваново.

      Старая железнодорожная платформа в городе Иваново пахла мокрой пылью, плесенью и машинным маслом. Пассажиры выходили из вагонов, поудобнее перехватывали свой багаж и устремлялись на вокзальную площадь. Осенний дождь рябил лужи, мыл стылой влагой остатки листьев на липах, размазывал слой серо-бурой пыли на жёлтых стенах старого вокзала. Стекающая вода сделала чёрную трещину в углу здания ожившей. Казалось, кусок стены вместе со штукатуркой вот-вот отвалится и придавит спешащих людишек.

      Ничего не изменилось с тех пор, как Нелли так удачно смогла перебраться в Ленинград, а вот теперь вернулась в Иваново к матери. Хлюпанье воды под ногами пробегающих людей дополняло заунывную музыку осеннего дождя. Нелли вдохнула сырость и ощутила, как стынут плечи под мокрым пальтишком. С ночи болела голова. Девушка поправила объёмистую сумку на плече, перехватила поудобнее вторую и подняла