Дисперсия лояльности. Анри Малле

зрителей и попросили автографы.

      В этот момент крупный хорошо одетый мужчина подскочил к Рошиной, упал на колени перед ней и, обняв её ноги, начал их целовать. Стал нараспев причитать, что жить без неё не может и должен вернуть любимую, потому что их дочь очень скучает по мамочке. Все замерли, а Татьяна от неожиданности чуть не упала, но мужчина ловко подхватил её и, преданно заглядывая в глаза, повторял, что любит и просит вернуться.

      – Георгий, что ты здесь делаешь? – почти задыхаясь от шока, выдавила Татьяна Рошина.

      Естественно, свидетели этой сцены образовали полукруг и, затаив дыхание, ждали развязки.

      – Гражданин, вы кто? Что вам нужно? Что здесь происходит? – наконец прозвенел голос Глеба Светлова, пришедшего в себя после первого шока. – Да, прошу объяснить, что здесь происходит?

      – Что здесь происходит? А ничего особенного. Эта гражданочка бросила меня и свою маленькую дочку-ангелочка и не хочет возвращаться домой, отказывается воспитывать свою малютку, – всхлипнул мужчина и смачно поцеловал Рошину в губы.

      Та от неожиданности осела в его объятьях и обняла за шею, чтобы не упасть окончательно. Со стороны они выглядели, как влюблённые голубки. Все притихли, а Татьяна Рошина второй рукой обняла мужчину за талию и пыталась встать на ноги. Но только она находила опору, как Георгий её слегка подталкивал и тут же нежно подхватывал. Все остолбенели.

      – Граждане, расступитесь! Что здесь происходит? – прозвучал командный голос, и на сцену событий выступили два дюжих милиционера.

      В этот момент остатки рассудка потеряли даже те, кто ещё держался «на плаву».

      – Граждане, свидетелей происшествия прошу остаться, а всех остальных немедленно разойтись! – скомандовал один из милиционеров.

      Публику как водой смыло. Все тут же заспешили по своим делам. На месте остались только Татьяна Рошина, обнявший её мужчина, Лариса Панко, Глеб Светлов и два патрульных милиционера.

      – Так, что здесь происходит? – задал вопрос один из хранителей порядка.

      Мужчина, обнимающий Татьяну Рошину, ещё раз поцеловал её в губы, закатил глаза и произнёс страдальческим голосом:

      – Танечка, это – моя любовь и мама нашей чудной малышки. Товарищи милиционеры, пожалуйста, образумьте её и верните ребёнку мать!

      – Гражданочка, вы знаете этого мужчину? – милиционер строго воззрился на Рошину, которая продолжала висеть на шее у обнимающего её кавалера.

      – Да, знаю, это Георгий, но…

      – Прекрасно! Вы подтверждаете, что знакомы. Согласны пойти с ним и заняться вашим ребёнком? – напирал милиционер.

      – Но я не мать его ребёнка, мы просто знакомы. У него и детей-то нет, – задыхаясь от возмущения выдала Татьяна.

      – Танечка, любовь моя, пойдём домой. Там тебе станет лучше, всё вспомнишь и станешь, как прежде, заботиться о нашей славной малышке и твоём любимом бегемотике, – с чувством произнёс Георгий, хлопнул себя по животу и ещё раз поцеловал Рошину.

      – Да отстань