Катастрофа. Я вернусь. Николай Иванович Липницкий

пукалки не лапаем! – мощно пробасил громила в натянутой на лицо «Балаклаве» с РПК на плече. – Ручки поднимаем и тихонечко сгружаемся на землю.

      – Мужики! – вылез из кабины Захар. – Что за дела? Если мы на чью-то территорию влезли – извините. Готовы компенсировать. Зачем, сразу, автоматами махать?

      – Заткнись, падаль! – сквозь зубы процедил ближайший к нему боец и двинул прикладом в солнечное сплетение.

      Захар повалился на землю, судорожно, словно рыба на суше, хватая воздух ртом.

      – Мораль всем ясна? – опять заговорил громила? – Без разрешения голос не подавать. Тихо стоим и не дёргаемся.

      К церкви подъехал мебельный фургон на базе ЗИЛ-130, и автоматчики стали загонять общинников внутрь. Дверь глухо, словно крышка гроба, захлопнулась, отрезая солнечный свет, машина завелась и тронулась с места.

      – Похоже, мы попали, – раздался из темноты голос Михаля.

      – Что им от нас надо? – истерически взвизгнул Игорёк.

      – Да, грохнут нас, и все дела, – угрюмо ответил откуда-то из угла Славик.

      – Хотели бы грохнуть, там бы и грохнули, – отозвался Захар. – Стали бы они на нас бензин жечь?

      Снаружи раздалась автоматная очередь, ещё одна, а, потом, забористый мат, перекрывший звук работы двигателя. Все испуганно замолчали. Санька сидел на полу фургона, глядя в темноту, и думал о Зойке. Она, сейчас, сидит на кладбище в склепе, ждёт его, а он едет неизвестно куда, и не имеет возможности убежать. Что с девчонкой будет, теперь? За переживаниями, даже, отступила тревога за самого себя.

      – Вот, так отвезут к оврагу и завалят за здорово живёшь, – опять, заныл в темноте Славик. – Вы их рожи видели? Им же убить – как высморкаться. Особенно у того, с пулемётом.

      – Где ты рожу того, с пулемётом, рассмотрел? – отозвался Михаль. – Она же у него балаклавой закрыта.

      – И так видать, что ничего хорошего.

      – Да перестаньте вы жуть нагонять! – заверещал Игорёк. – И без вас тошно!

      – Заткнулись все! – рявкнул Захар.

      Все сразу замолчали, и, только, в темноте было слышно судорожное дыхание одиннадцати человек. Машина покачнулась, переезжая какое-то препятствие, и остановилась. Хлопнула дверца кабины, послышались голоса, смех, топот множества ног и скрип, кажется, ворот. Потом, машина опять тронулась, но, на этот раз, проехала совсем немного и опять остановилась. Дверь фургона распахнулась, впуская внутрь вечерний свет, показавшийся после темноты ослепительным. И на фоне сумрачного неба был виден силуэт человека с автоматом.

      – Выходим и строимся! – скомандовал силуэт и отошёл в сторону.

      Общинники принялись, кряхтя, подниматься и потянулись на выход. Санька спрыгнул вслед за Михалем, потерял равновесие и, пытаясь удержаться, схватился за плечо Игорька. Игорь ойкнул от неожиданности и шарахнулся в сторону.

      – Что там за суета? – раздался окрик откуда-то сбоку. – Стоим спокойно!

      Только сейчас Сашка получил возможность оглядеться. Возле машины стояли четыре человека в такой же чёрной униформе, что и те, кто их