Сборник рассказов. Жил-был я. Сергей Семенович Монастырский

По улицам Москвы шла странная пара: хорошо одетый пожилой мужчина с матрасом под мышкой, и красивая с ухоженной прической и модных джинсах женщина почему – то в мужских зимних ботинках с большущими шнурками.

      – А куда мы идем? – спросила Лола.

      – На вокзал.

      – Мы куда–нибудь поедем?

      – Да, куда–нибудь. Потом выйдем на какой – нибудь станции, и начнем все снова …

      – Молодец! А на что мы будем жить?

      – Ну, ты же Лол, знаешь. Я как–нибудь заработаю!

      – Ну, да – сказала Лола, – знаю.

      … Синявский протиснулся к окошку билетной кассы.

      – Два билета на самый ближайший поезд…

      – Куда?

      – Все равно, лишь бы на самый ближайший.

      … Поезд «Москва – Кишенев» постукивал по рельсам. Долго тянулась Москва, потом зеленые перелески, поля. Вагон был плацкартным. Лола молчала и улыбалась. Молчал и Синявский.

      – Валер, – это все вправду? – все также весело спросила Лола.

      – Ну, мы же уже едем!

      – Ну да.

      – Знаешь, я понял самое счастливое время, когда все только начинается…

      – С матрасом, – добавила Лола. И спросила у проходящей проводницы:

      – А когда первая остановка?

      – Через полтора часа.

      – А мы что, прямо на первой остановке выйдем? – удивился Синявский.

      … Поскрипев тормозами, поезд остановился.

      – Лола встала.

      – Ну, пока! – она чмокнула Синявского в щечку. – Нет, правда, Валер, было весело.

      – Пока, – устало сказал Валера,– где он сойдет, он еще не знал.

      Простая жизнь

      Вспоминать о прошлом Римма не любила. Ну, не то, что не любила- боялась, гнала от себя эти мысли, потому что сразу хотелось плакать. Было жалко, что все ушло, что жизнь проходит…

      Нет, лучше об этом не думать! Но как не думать, когда сидишь, целый день в пустой комнате, уставившись в телевизор, задремываешь, просыпаешься, снова задремываешь…

      Читать она уже не могла – плохо видела, уже за девяносто – что вы хотите!

      Все разнообразие – перебраться на кухню, что-то покушать. Да вечером, по пути с работы, на полчасика забегает сын. Обязательно принесет продукты, что-то подправит, поделает.

      – На полчасика

      – Ты бы посидел, поговорил…

      – Мам, извини, дела еще, в другой раз.

      Другого раза ждать долго. Потому, хочешь, не хочешь, а вспоминать хоть и грустно, но другого занятия нет.

      Вот, что удивительно – самое ослепительное счастье в ее жизни – это война.

      Ну, восемнадцать же лет! Все что видела до этого – рабочий поселок в таежной глухомани, маленькая деревянная школа, и, слава богу, успела выучиться до войны. Деревянный же клуб, где протекала вся так называемая личная жизнь, строгая мама, куча запретов – туда не ходи, приди во время, пойди, помоги…

      А, куда не ходи? За поселок и не выйдешь – тайга, да единственный большак, ведущий куда-то километров за пятьдесят, нет, не в город – в другой поселок. Вот и весь мир.

      Ждала. Окончу школу – поеду учиться в город. Где этот город, и какой он – не представляла.

      Какой