По ту сторону звезд. Кристофер Паолини

эпилептический припадок. Черт. Кира ухватилась за стеллаж с оборудованием, развернулась и поспешила по указанному Бишопом обходному пути. Времени все меньше. Хорошо бы шаттлы были подготовлены к вылету, иначе ей не спастись. Впереди зазвучали голоса. Кира узнала доктора.

      – Давай сюда! Быстрее, глупец, а не то…

      Громкий стук прервал Карра, переборки завибрировали. Голос доктора перешел в вопль, слов не разобрать. Кира протискивалась сквозь узкий люк, ее тело сжало словно в гигантском кулаке, выдавливающем из нее воздух. Впереди оказалась кладовая с оборудованием: стеллажи, шкафчики со скинсьютами, помеченная красным кислородная труба. Карр висел под потолком, волосы дыбом, одна рука в петле, привязанной к нескольким металлическим ящикам, ящики колотили по телу доктора. В один из стеллажей уткнулся головой мертвый морпех, на спине у него ряд глубоких ожогов.

      В другом конце помещения в корпусе зияло большое круглое отверстие. В него струился полуночно-синий свет – источником света было небольшое абордажное судно, пришвартовавшееся к «Смягчающим обстоятельствам».

      По ту сторону отверстия шевелился многорукий монстр.

      2

      Кира замерла на месте: инопланетянин ввалился в кладовку.

      Он вдвое превосходил ростом среднего человека, его полупрозрачное тело переливалось оттенками красного и оранжевого, словно цветные чернила расходились в воде. Туловище своеобразное: яйцевидное, диаметром в метр, укрытое роговым панцирем и усеянное десятками шишек, выступов, антенн и еще чем-то, похожим на маленькие черные глазки. Снизу и сверху из туловища тянулись щупальца – шесть или больше: они все время извивались, и сосчитать их не удавалось. Вдоль щупалец тянулись выпуклые полосы, а заканчивались они чем-то похожим на мерцательные реснички и острыми когтеобразными клешнями. В двух щупальцах были зажаты белые штуковины с выпуклыми линзами. В оружии Кира разбиралась слабо, но лазер не узнать не могла.

      Между щупальцами прятались четыре конечности поменьше – твердые, с костями внутри, завершавшиеся чем-то удивительно похожим на человеческие кисти. «Руки» были плотно прижаты к панцирю и не шевелились.

      Даже в этот роковой момент Кира невольно попыталась запомнить и проанализировать характеристики инопланетянина, как поступила бы при столкновении с любым представляющим интерес для ксенобиолога организмом. «Углеродная форма жизни? Похоже на то. Тело радиально симметрично. Низ и верх не различаются… Лица вроде бы нет. Странно». Особенно странно, что инопланетянин не имел ни малейшего сходства с ее «скинсьютом». Независимо от того, разумное это существо или нет, искусственно созданное или живое, оно явно отличалось от чужи, слившейся с телом Киры.

      Инопланетянин с пугающей легкостью перетек в помещение корабля, словно привык жить в невесомости. Он крутился и переворачивался, как будто ему было все равно, в какую сторону обращен его торс.

      И тут откликнулась чужь: Кира почувствовала нарастающую ярость и память