По ту сторону звезд. Кристофер Паолини

панику она успела подумать, где же команда корабля, – единственная связная мысль посреди безумия.

      Роборука опустилась, направляясь к ней, клешня держала шприц. Прежде чем Кира успела тронуться с места, роборука добралась до ее головы и воткнула иглу за ухом, где еще оставалась не затянутая черными волокнами кожа. Киру будто бы окутало плотное одеяло. Она пошатнулась, вытянула руку, пытаясь подстраховаться, но уже падала…

      2

      Паника вернулась вместе с сознанием.

      Какое-то инопланетное существо соединилось с ее организмом. Она заражена, возможно, также заразна. Страх, преследующий каждого ксенобиолога: нарушение биологической безопасности и в результате – жертвы.

      Алан…

      Кира задрожала, уткнулась лицом в сгиб локтя. Что-то кололо пониже шеи – миллион крохотных игл, миллион страхов. Она хотела посмотреть, но не хватило смелости. Пока не хватило.

      Слезы копились под сомкнутыми веками. Утрата Алана – словно открытая рана. Не может быть, чтобы он погиб! У них было столько планов, столько надежд и мечтаний, и ничему не суждено сбыться.

      Она не увидит, как он строит дом, о котором ей так подробно рассказывал, они не будут кататься на лыжах в горах на юге Адры, она не подарит ему детей – ничего, ничего из того, что сулило ей воображение.

      Эта мысль была мучительнее любой физической боли.

      Она потрогала палец – кольцо из полированного железа с тессеритом исчезло. А с ним и единственное материальное напоминание об Алане.

      Из далекого прошлого явилось воспоминание: отец опустился рядом с ней на колени в парнике и бинтует порез на пальце, приговаривая:

      – Боль исходит от тебя самой, Кира. – Он ткнул пальцем ей в лоб. – Болит лишь настолько, насколько мы позволяем болеть.

      Может, и так, но Кире все равно было плохо. Боль есть боль, и она упорно давала о себе знать.

      Сколько времени она провела без сознания? Минуты? Часы?.. Вряд ли часы: она лежала там, где упала, не чувствовала ни голода, ни жажды. Лишь истощена своим горем. Все тело болело, как будто было покрыто синяками. По-прежнему не открывая глаз, Кира убедилась, что не может выйти в дополненную реальность.

      – Петра, включись! – велела она, но система не отреагировала, даже щелчка не было. – Петра, перезагрузись.

      Но тьма не рассеялась.

      Разумеется, ОВК отключило ее импланты.

      Кира зарычала от бессильной ярости. Как могли военные специалисты не заметить инопланетный организм в ее теле и в теле Негар? Ведь этот организм очень велик. Даже при общем осмотре должен был обнаружиться. Если б ОВК выполнило свою работу как полагается, все остались бы живы.

      – Черт вас побери! – пробормотала она.

      Гнев пересилил и страх, и панику, и Кира открыла глаза.

      Снова голые металлические стены. Светодиодные полосы. Двойное зеркало. Зачем ее притащили на «Смягчающие обстоятельства»? Зачем рисковать распространением неведомой заразы? Она не видела смысла в этом решении военных.

      Слишком долго она уклонялась от неизбежного.