Луна костяной волшебницы. Кэтрин Парди

действительно думаешь, что сможешь спрятать меня? – усмехаюсь я. – Что бы ты там себе ни придумывал, не существует такого места, где меня не найдет моя мать.

      – Именно на это я и рассчитываю.

      Мы резко останавливаемся, так и не выбравшись из леса. Последние полтора часа я пыталась отслеживать наш путь и подсчитывать шаги, но мы слишком часто меняли направление. Даже спускались в ручьи и ходили там как по течению, так и против течения. Бастьен пытается сбить меня с толку, и, стоит признать, без благодати сокола, акулы и горного козла у него это получилось. Может, он боится, что мать может видеть моими глазами – что невозможно – и думает, что подобная тактика поможет ему скрыться? Глупец.

      – Ты первая, Жюли, – говорит Бастьен. – А затем поймаешь Костяную волшебницу.

      – Как по мне, пусть мучается сама.

      Я вздрагиваю, услышав ее скрипучий и низкий голос прямо у себя за спиной. Будь у меня акулий зуб, я бы почувствовала, насколько близко она стоит. Но моя кость благодати теперь в ее распоряжении, о чем она не забывает напоминать, когда не ноет о своей раненой ноге. Надеюсь, она отвалится.

      – Сейчас главное – затащить ее глубоко под землю, – отвечает Бастьен.

      Под землю? В груди все сжимается от этой пугающей мысли. Внутренний двор Шато Кре хоть и находится под землей, но открыт ночным небесам Элары и ветру с моря Нивоус.

      – Куда ты меня ведешь?

      Его пряный аромат ударяет в нос, когда Бастьен придвигается ближе.

      – В катакомбы. И позволю тебе догадаться самой, через какой из входов.

      Сердце колотится в груди. По слухам, катакомбы имеют несколько входов, а некоторые секции вообще не соединяются с другими и заканчиваются тупиками.

      – Ты не можешь… Я не могу…

      Я зачахну без лунного и звездного света, моих последних источников силы. Нужно убираться отсюда. Прямо сейчас.

      Я толкаю Бастьена в грудь. Его хватка ослабевает, давая возможность сбежать… но спустя четыре шага он вновь ловит меня. Схватив меня за вторую руку, он заламывает ее за спину, вынуждая охнуть от боли.

      Воздух наполняет его смех.

      – Ты был прав, Марсель, – говорит он пареньку, стоящему чуть впереди.

      – Я? – отзывается Марсель. – Вернее, я всегда прав, но что конкретно ты имеешь в виду?

      – Костяные волшебницы получают магию не только из костей. – Самодовольство так и сочится в голосе Бастьена. – Они также порождение ночи.

      – Ах, ты об этом… – равнодушно говорит Марсель. – Отчасти поэтому они и поклоняются Эларе. Потому что питаются светом звезд и луны.

      Похоже, его не питает злоба, как Бастьена и Жюли, толкающая на убийство или желание лишить меня остатков моей магии. Но кто знает, вдруг его апатия всего лишь маска?

      – А лишившись их, – добавляет Бастьен, перехватывая мою руку и слегка распрямляя ее, – наша принцесса станет приманкой для своей королевы.

      – Приманкой? – переспрашивает Жюли с настороженностью в голосе. – О чем