Фронтовой санбат. Николай Фёдорович Шахмагонов

но, видимо, противник успел вклиниться в оборону. Словом…

      – Словом, сорок первый, – резюмировал Ярый.

      – Если не хуже, – вздохнул Теремрин. – Там, по крайней мере, прямое предательство Павлова было, а что здесь? – и сразу перевёл разговор на боевую задачу, чтобы не развивать тему.

      Наверное, многие подумывали о том, что неспроста случился обвал Юго-Западного фронта, которым заправляли Тимошенко (командующий) с Хрущёвым, к которому как-то трудно применить название – начальник политуправления, член военного совета фронта. Впрочем, такие глубокие мысли вряд ли посещали командиров подразделений. Не до того было. Пока мчались в эшелоне от Москвы, толком вообще не знали, куда и с какой целью, хотя сводки Совинформбюро настораживали и вызывали острую тревогу. 18 мая оставлен город Барвенкого, 6 июля враг захватил правобережную часть Воронежа, 17 июля ворвался в Луганск, ну а сообщения о небольших населённых пунктах следовали одно за другим.

      Стучали на стыках колеса, свежий ветер врывался в теплушку.

      Комбат поглядывал на часы. Машинист назвал примерное время в пути, и резвый ход поезда говорил о том, что оно будет выдержано. Оставалось минут пятнадцать-двадцать, когда заскрипели тормозные колодки и скорость движения стала быстро замедляться. А вскоре состав и вовсе остановился на пока ещё лесном участке пути.

      Майор Теремрин высунулся из штабного вагона, пытаясь понять, что случилось. Впереди горел жёлтый глаз каким чудом ещё уцелевшего семафора. У семафоров перед входными стрелками станций зелёный цвет обозначал, что путь открыт, а жёлтый – закрыт.

      Теремрин лишь недавно познакомился с тонкостями железнодорожной сигнализации. Увидев жёлтый цвет на предупредительном диске, он понял, что полустанок совсем близко, но вход на него закрыт. То, что железнодорожный состав встал как вкопанный, встревожило. А если воздушный налёт? Лучшей цели и не надо. Неподвижный состав. Заходи и бей. Причём, если поезд в движении атаковать надо с головы или хвоста, поскольку если заходить с фланга, он будет перемещаться перед прицелом, то стоящий на перегоне бомби с любого направления.

      С тревогой поглядывая в небо, Теремрин спрыгнул на насыпь и побежал к паровозу.

      Машинист пристально смотрел вперёд, тоже, видимо, недоумевая, отчего же вдруг закрыли путь.

      – В чём дело? – спросил Теремрин. – Почему стоим?

      – Путь закрыт, – кивнул машинист на семафор.

      – Сам вижу, но ведь если?… – он бросил взгляд в небо.

      Машинист пояснил:

      – Знаю, всё знаю, товарищ майор…

      – Так вперёд…

      – Не могу…

      – А если потихоньку?

      – Вдруг встречный!? Колея-то одна… Неровен час налетим друг на друга. Что будет!?

      – Какой встречный? Немцы впереди. Нужно спешить на полустанок, чтоб оборону занять.

      – Часа за два до нас туда санитарный прошёл. Верно, теперь назад вертается. Да на скорости пойдёт наверняка.

      – Как санитарный?

      – Так… знаю я тот полустанок, часто ходил