Книга вторая: Флот. Михаэль Кирофф

а вот они – твои. Их ни за что нельзя подпустить к планете.

      – Да тут и делать нечего, – раздался “синтезированный” голос Рамоты. Несмотря на некоторую неестественность интонаций, “слияние” с кораблем позволяло ей общаться со всеми без исключения, – Дальше-то мне куда?

      – Дальше мне помогай, – сказал Кортасар, – Там два линкора. Пока я продырявлю хотя бы один…

      – Я поняла, Энрике, – бесстрастно ответила Рамота, – Я поняла.

      – Ты только не кипеши, крылатая, – заметила Кончита, – Ты когда так спокойна, это значит, что ты на нервах. Я не вижу опасности для “Бельграно”. Ну, большой опасности. Летай давай.

      – Спасибо! – голос Рамоты и правда как-то “потеплел”, хотя это трудно сказать об аудиосинтезе корабельного искина.

      – Йоууууууу! – заорал на общей Фернандо Алонсо, вынужденный наблюдать за происходящим с низкой орбиты, ведь тяжело поврежденный “Гинсборро” принять участия в бою не мог.

      – Что, Фернандо?

      – Шах и мат! Йоууу! Смотрите телеметрию!

      – Ну и что там такого?

      – Авианосцы – “номерные”. Мигель справится, хотя бы отвлечет. Но это не главное. Линкоров – нет!

      – Как нет?

      – Это рейдеры! Тяжеленные, чуть не трехсотый калибр, но рейдеры, а не линкоры! То есть без брони! И их точка выхода… Ну посмотри сам, Энрике!

      – У меня… В тылу? Точнее, это я у них? Кончита?

      – Должна же от меня быть какая-то польза, шкипер. Джорэм-то далеко, – игриво улыбнулась Кончита.

      – То есть весь этот наш маневр… Ты знала?!

      – Такого нельзя знать. Зато можно чувствовать. Почему ты до сих пор не стреляешь?

      – Я уже. Прости, заболтался.

      Один из рейдеров, не обнаружив впереди себя достойного противника, “призадумался” и приступил к маневрам уклонения – ну так, на всякий случай. Второй же бодро попер на крейсера Рождественского, стреляя из всех стволов. Толком ни в кого не попал, но “Фанфану” касательным попаданием срезало четвертую башню главного калибра, а “Адмиралу Колчаку” безнадежно продырявило нижнюю палубу – да какое там продырявило, ее, в общем-то, просто оторвало.

      – Калибр не менее двухсот восьмидесяти! – заявил капитан “Колчака”, – Если попадет во что серьезное – Митькой звали!

      – Капитан Волох, вы не Митька, вы Вовка! Ну то есть простите, Владимир Александрович, – сказал на общей Рождественский, – Извольте ответить огнем, а то прям неприлично как-то.

      – Сей момент, ваше высокопревосходительство, – ответил капитан Волох, но длительность чиновных поименований русского флота сыграла с ним злую шутку: Энрике Кортасар успел отстреляться раньше. Имея “обычный линкорный калибр”, он серьезно выигрывал у китайцев (да и не только у них) в точности стрельбы, а потому активность рейдера резко прекратилась, и из нескольких пробоин полетели наружу быстро замерзающие облачка пара.

      – Добейте его, я за вторым. Помощи не будет, давайте сами, – сказал Кортасар.

      – Слышали? Прервались с крейсерами, потопили эту лайбу, вернулись к крейсерам! – скомандовал Рождественский, – Десять минут на все!