Народная история России. Том II. Устои советской диктатуры. Денис Станиславович Проданов

в распоряжение комиссара для отправки маршрутным поездом в голодающий Петроград.[547]

      Несмотря на подобные инициативы, сотни тонн продовольствия во множестве других мест продолжали простаивать и гнить в вагонах, на складах и на пристанях. Подобые разоблачения периодически публиковались в независимой прессе. Они вели к возмущению. К возмущению вело и введение жесточайшей продовольственной диктатуры в стране. Писательница Наталья Баранская заметила, что, запрещая торговлю, большевики, как видно, посчитали, что народ будет сыт одной идеей светлого будущего: „С тем народ и остался на многие годы.“[548]

      В новых условиях вопрос пропитания стал самым трудным – насущным и постоянным. Работник Красного Креста Л. А. Зиновьев признался, что большая часть дня уходила на ежедневное добывание пищи.[549]

      Нормы официального продовольственного пайка для утоления голода были совершенно недостаточны. Советская продовольственная политика руководствовалась принципом преимущественного снабжение трудящихся по сравнению с нетрудящимися. В городах и промышленных центрах этот принцип осуществлялся на основе „классового пайка“. Он был введён в июле-сентябре 1918 года в Петрограде и Москве. После этого „классовый паёк“ стал административно насаждаться в республике. Преимущественно это происходило в губерских городах, но отчасти и в уездных центрах, и в посёлках городского типа.[550]

      „Классовый паёк“ произвёл настоящий переворот в карточной системе. Потребителей делили на несколько категорий. Всю систему учёта продуктов и карточек пришлось перестраивать заново. Способы учёта и регистрации населения пришлось также коренным образом изменить.[551]

      Необходимость нового подсчёта и распределения вела к серьёзному неудобству, сбоям и постоянным задержкам. В новых условиях „классовое“ нормирование продуктов позволило режиму лишить продуктов одну часть населения (экономически менее полезную) в угоду их предоставления другой части населения (экономически более полезной).[552]

      Продорганы разделяли группы потребителей на очереди снабжения в соответствии с указаниями Наркомпрода, в зависимости от поступления продовольствия. В советской иерархической системе приоритетом пользовались рабочие ударных производств и их семьи. Они обеспечивались значительно лучше остальных. За ними шли рабочие небронированных учреждений и совслужащие. Работники физического труда обеспечивались гораздо лучше работников умственного труда. Совработники и сотрудники ЧК обеспечивались лучше семей красноармейцев.[553]

      Как установило обследование питания городского населения, произведенное Центральным Статистическим Управлением в марте 1919 года, городской житель в среднем потреблял около одного фунта хлеба в день. Но даже из этого гипотетического фунта на хлеб, заготовленный госаппаратом и получаемый по карточкам, приходилось менее половины. Потребление в размере полфунта в день

547

Вечернее слово. 30 (17) мая 1918, № 44. стр. 3

548

Баранская Наталья, Странствие бездомных, Аст: Астрель, Москва, 2011, стр. 243

549

Зиновьев, Л. А. В огне трех революций: воспоминания, Русский путь, Москва, 2017, стр. 282

550

Вишневский Н. М. Принципы и методы организованного распределения продуктов продовольствия и предметов первой необходимости / Под редакцией В. Г. Громана, ВСНХ, Москва, 1920, стр. 26, 34-35

551

Второй год борьбы с голодом. Краткий отчет о деятельности Народного комиссариата по продовольствию за 1918-19 год, Издательский отдел Народного комиссариата по продовольствию, Москва, 1919, стр. 49

552

Вишневский Н. М. Принципы и методы организованного распределения продуктов продовольствия и предметов первой необходимости / Под редакцией В. Г. Громана, ВСНХ, Москва, 1920, стр. 37

553

Отчет Брянского Губернского Экономического Совещания (ГЭКОСО): На 1-е октября 1921 г, 1-я Типография Брянского Губсовнархоза, Брянск, 1921, стр. 90-93