Народная история России. Том II. Устои советской диктатуры. Денис Станиславович Проданов

[232]

      Характерно, что при уплотнениях выбирать себе соседей не разрешалось. Официально выбирать себе сожителей по жилью Совнарком разрешил лишь после тысяч выселений, конфискаций и унижений: декретом от 25 мая 1920 года. Декрет этот назывался „О мерах правильного распределения жилищ среди трудящегося населения.“[233]

      Выпущенный в целях „оздоровления“ жилищных условий, декрет диктовал: „При уплотнениях гражданам даётся двухнедельный срок для подыскания себе сожителей.“[234] Если человек не успевал подселить к себе жильца, Жилищно-Земельный отдел производил принудительное уплотнение за него.

      В годы „военного коммунизма“ населению пришлось сильно потесниться в своих квартирах. Причём не только для красноармейцев, матросов и рабочих, но и для многочисленной советской бюрократии, чекистов и представителей коммунистических ведомств, организаций и институтов. Общественный деятель и публицист Г. Н. Трубецкой заметил, что обыкновенно, с парадного хода было какое-нибудь учреждение или жил большевистский чин, а с чёрного хода, рядом с кухней, ютился хозяин.[235]

      Важными проводниками жилищной политики государства и того, как „следовало жить“ при новом режиме, стали домовые комитеты (домкомы). Первые домовые комитеты появились после Февральской революции. Задача домкомов заключалась в облегчении жизни жильцов квартир в условиях империалистической войны через совместную добычу продуктов потребления.[236] Домкомы были демократическими ячейками, низовыми системами самоорганизации.[237]

      После отмены домовладения советская власть оказалась не в состоянии организовавать домовое хозяйство. Она имела для этого соответствующего аппарата. Управление домами пришлось передать домовым комитетам.[238] Однако ряд домкомов оказал организованное сопротивление большевистскому диктату и его политике экспроприации жилья. Домовые комитеты не хотели становиться орудием посягательства на чужую собственность.[239]

      Решение советской власти о запрете взноса квартирной платы домовладельцам было многими принято в штыки. Члены домкомов считали, что вопрос об уничтожении частной собственности на недвижимость может быть разрешен только предстоящим Учредительным Собранием. Они называли распоряжение власти незаконным и не подлежащим исполнению домовыми комитетами.[240]

      Как отмечалось в исследовании „Красная Москва“, первые четыре-пять месяцев после Октябрьского переворота прошли в борьбе Жилищного Совета с домовыми комитетами. Доходило до арестов и репрессий против саботажа.[241] В конечном счёте домовые комитеты были вынуждены подчиниться силе и взять на себя управление домами. Однако, вопреки обещаниям коммунистов, никакой автономии домкомы не получили.

      Напротив, домкомы попали под усиленное давление режима. Они были вынуждены выполнять всё

233

Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1920 г. Управление делами Совнаркома СССР, Москва, 1943, стр. 339

234

Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1920 г. Управление делами Совнаркома СССР, Москва, 1943, стр. 340

235

Трубецкой Г. Н. Годы смут и надежд, 1917–1919, Русь, Монреаль, 1981, стр. 59

236

Стратонов В. В. По волнам жизни. Т.2, Новое литературное обозрение, Москва, 2019, стр. 189

237

Лебина Наталия, Советская повседневность: нормы и аномалии. От военного коммунизма к большому стилю, НЛО, Москва, 2016, стр. 90

238

Красная Москва. 1917–1920 гг., Издание московского Совета Р. К. и КР Д., Москва, 1920, стр. 335

239

Красная Москва. 1917–1920 гг., Издание московского Совета Р. К. и КР Д., Москва, 1920, стр. 335; Пиир Александра (Само)управление в петроградских/ленинградских жилых домах. 1. Домовые комитеты // Антропологический форум. 2012. № 17 Online. стр. 195

240

XX век: хроника московской жизни. 1911–1920 / Составители С. Г. Муранов и другие, Мосгорархив, Москва, 2002, стр. 424

241

Красная Москва. 1917–1920 гг., Издание московского Совета Р. К. и КР Д., Москва, 1920, стр. 335-336