Дом на Сурско-Набережной. Николай Шмагин

появится? – Ванька уже тут как тут. Уши у него как локаторы, всё слышат и улавливают.

      – И он туда же, интересуется, – усмехнулась, точь в точь, как дед, мать и встала с дивана. – Ты лучше к занятиям готовься, сейчас пообедаю, и засядем…

      Домашний диктант был в разгаре; мать диктовала текст из книги, а сын старательно писал в новой тетради, выводя строчки как можно лучше.

      – Коряво пишешь, – заглянула в тетрадь мама и отложила книгу в сторону. Отобрав тетрадь у сына, она вырвала из неё страницу и вновь положила тетрадь перед обиженным сыном.

      – Начнём сначала. Ты не куксись, а старайся. Ошибок не допускай.

      Вновь мать диктовала текст, а сын старательно выводил строчки, шлифуя свой почерк и грамотность. Как вдруг открылась дверь, и на пороге появился отец с чемоданом в одной руке и с авоськой в другой:

      – Всем привет. Встречайте, работник прибыл. Не ждали так скоро?

      Он весело улыбался, поблескивая золотой фиксой, и Ванька выскочил из-за стола, забыв про диктант. Все оживлённо наблюдали, как он раздевается, ставит чемодан в угол и извлекает из авоськи бутылку водки, водружая её на стол:

      – Тестю с нашим почтением, – уважил он деда, – а также с приездом. Отметим мою удачную работу.

      Дед ещё больше оживился, а мать с бабушкой нахмурились, но делать нечего, надо собирать на стол…

      Приезд отца и семейный ужин, это же целый праздник: дед с отцом звякают стопками, мать с бабушкой тоже присоединяются к ним, чокаясь за здоровье и благополучие, а Ванька пил чай с вареньем, уплетая любимые блины с маслом и слушая взрослые разговоры.

      Под них он задремал, и бабушка проводила его в спальню. Взрослые о чём-то заспорили, и под этот шум Ванька заснул тем безмятежным сном, какой бывает только в детстве и отрочестве.

      Тётя Дуся глянула на часы и нажала кнопку звонка: зазвенел школьный звонок, возвещая о начале перемены. Из классов посыпались дети, в коридоре стало тесно и шумно, словно на вокзале.

      Вовка Косырев чинно шёл из уборной и не видел, как сзади к нему подкрался Симак и прилепил к спине тетрадный листок.

      Вот Вовка вышел на середину коридора, и все вокруг засмеялись, глядя на его спину; на листке была нарисована глупая рожа, и написано: «Вовка Косырь – дурень и балбес».

      Догадавшись, Вовка сорвал со спины листок и, изучив его, злобно глянул на веселившегося вместе со всеми Ваньку:

      – Ну, всё, Ванёк, капец тебе будет после уроков, понял?

      – Да это не я! – возмутился, было, Ванька, но Симак тут как тут:

      – Получишь теперь, Ванёк, по сусалу. Вовка сильнее, гад буду.

      – Прекратите, мальчики, – возмущённая Таня Журавлёва взяла Ваньку за руку и потянула в класс: – пошли, надо к уроку подготовиться.

      – Жених и невеста! – заулюлюкал им вслед Симак, но зазвенел звонок, и погрустневшие озорники уныло поплелись в класс, где их уже ожидала строгая Марь Михайловна, вооружённая указкой.

      На доске висела карта, возвещавшая о том, что их ожидает урок географии…

      После урока географии Ванька выбежал из