Что-нибудь эдакое. Положитесь на Псмита. Замок Бландинг. Пелам Гренвилл Вудхаус

ли, Фредерик Трипвуд собрался жениться и опасается… э…

      – Что я его буду шантажировать? – спокойно и грозно спросила Джоан.

      – Ну что вы! Дорогая мисс Валентайн!..

      Джоан встала. Беседа явно подошла к концу.

      – Передайте мистеру Трипвуду, – сказала она, – чтобы он не беспокоился. Опасности нет.

      – Конечно, конечно, конечно! Так я и думал. Значит, передать, что письма выброшены?

      – Да. До свиданья.

      – До свиданья, мисс Валентайн.

      Дверь закрылась, Р. Джонс остался в полной темноте, но не захотел вернуться, чтобы Джоан ее не приоткрыла. Он был рад, что унес ноги. Его часто встречали неприветливо, и все-таки во взгляде этой барышни было что-то особенно неприятное. Насчет писем он ей поверил, хотя и собирался сказать Фредди, что едва-едва справился с делом, истратив пятьсот фунтов. Но это так, деловая мелочь.

      Когда он добрался до последней ступеньки, внизу позвонили; и внезапное озарение побудило его мгновенно взобраться наверх, почти к самой двери. Там, в углу площадки, он притаился.

      Внизу раздался женский голос:

      – Мисс Валентайн дома?

      – Дома, только занята.

      – Скажите ей, пожалуйста, что к ней пришла мисс Питерс. Эйлин Питерс.

      Р. Джонс вцепился в перильца. Он все понял. Людям доверять нельзя. Вот, он ей поверил, а она все время вела свою хитрую игру. Ну и девица! Пригласила эту невесту, а теперь посмотрит, кто больше даст. Если бы не счастливый случай, Фредди и его Эйлин оказались бы на аукционе. Он знал такой трюк, им пользовался, но чтобы особа женского пола… Времена, однако, пошли!

      Думая все это, он отступал к стене, в самый угол. Дверь открылась. Служанка сказала:

      – Ой, он ушел!

      – Да. А что?

      – Там к вам одна дама, мисс Питерс.

      – Пускай зайдет.

      Служанка, человек простой, крикнула вниз:

      – Она говорит, идите!

      По лестнице зацокали каблучки. Потом послышались голоса:

      – Эйлин, что случилось?

      – Джоан, я не помешала?

      – Нет-нет. Заходи. Просто очень поздно. Что-нибудь случилось?

      Дверь захлопнулась, служанка нырнула во тьму, Р. Джонс осторожно пополз вниз. Он совсем растерялся. По-видимому, Джоан не щучка, они давно знакомы. Ничего не понять!

      Поступью индейца он снова подкрался к двери и обнаружил, что слышимость прекрасная.

5

      Тем временем Эйлин, уже в комнате, быстро успокаивалась от одного присутствия Джоан. Надо сказать, та глядела теперь совсем иначе, мягче, хотя к мягкости примешивалось не только сострадание, но и снисхождение. Жизнь компенсирует свои удары тем, что их жертвы обретают способность смотреть снисходительно, если не презрительно на мелкие горести счастливцев. Джоан помнила, что ей вечно приходилось утешать и защищать подругу; кротость притягивала мелкие стрелы судьбы, и людям определенного типа хотелось стать ей щитом. Именно это желание лишило сна Джорджа Эмерсона, а сейчас шевельнулось в Джоан! Она, считавшая счастливым тот день, когда удавалось заплатить за жилье, чувствовала, что все ее заботы – ерунда перед