Чёрное сердце. Архелая Романова

дядя Эдвард расплылся в широкой улыбке. – Почти. Справитесь с практикой в Стиузе – и можете гордо называться Дознавателями.

      Это было… Неожиданно. Мои губы дрогнули – сначала нерешительно, а затем я не смогла сдержать радостного смеха.

      Я смогла. Смогла! Один шаг отделяет меня от того, чтобы стать Дознавателем. И, будьте уверены, я с легкостью преодолею его.

      – А сегодня вечером вас ждет небольшая вечеринка, – откашлялся лорд Грегори. – Так сказать, в честь успешного окончания учебы. Собираемся в восемь здесь же. Ну, кто «за»?

      – Вечеринка? Звучит неплохо, – кивнул Логан.

      – Наконец-то смогу надеть платье, – пробормотала Кева.

      – Я приду, – ответила я.

      Мы все дружно уставились на Марека. Закатив глаза, он нехотя произнес:

      – Хорошо.

      – Вот и славно, – обрадовалась Кева. – А сейчас, ребята, извините – мне нужно принять горячую ванну, потому что мои ноги никак не согреются. Стела, не против, если перед вечеринкой я загляну к тебе? Можем вместе собраться.

      Это звучало как предложение дружбы, и я немедленно согласилась.

      – Да, конечно, Кева. Я буду рада.

      – До вечера, – Логан махнул нам, и вышел из комнаты. Марек с Кевой последовали за ним, а меня задержал дядя.

      – Стела, можно тебя?

      Мы отошли к окну, в дальнюю часть комнаты, и встали возле подоконника. Дядя Эдвард выглядел задумчивым и серьезным.

      – Что ты можешь сказать о ребятах, Стела?

      Я растерялась.

      – В каком смысле?

      – Во всех. Комфортно ли тебе с ними? Как ты оцениваешь их потенциал? Будет ли от них польза?

      – Они все… Сильные.

      Я мучительно подбирала слова, потому что эти вопросы напугали меня. Вдруг дядя Эдвард хотел кого-нибудь убрать из команды? Или кто-то пришелся ему не по душе? Почему он спрашивает меня?

      – И хорошие. Кева – превосходный целитель, и даже на расстоянии может почувствовать ранения. Я не знала, что целители так могут. Логан тоже силен в боевой магии, и его способности могут пригодиться.

      – А Марек? У вас с ним натянутые отношения, верно?

      Это мягко сказано. Он недолюбливает меня из-за моей фамилии и происхождения, но сегодня спас мне жизнь и позаботился, чтобы я не замерзла. Значит ли это, что какая-то часть Марека относится ко мне хорошо?

      – У нас были разногласия, но сейчас все в порядке, дядя. Мы смогли найти общий язык.

      Я говорила туманно, не давая конкретных фактов, но уверенно, потому что не хотела подставлять Марека. Я вообще никого не хотела подставлять – и понимала, что это здорово усложнит мне жизнь. Во мне не было твердости и смелости – я хотела быть хорошей для всех, хотела, чтобы все думали, какая я добрая и благородная, и это было плохо. Для лидера. У него не должно быть таких черт характера. Это я тоже понимала.