Грехи отцов. Анна Христолюбова

бумаги нанёс ей смертельную рану. Сегодня он послужит орудием возмездия…

***Пять часов спустя…

      – Он мёртв. – Мужчина пристально смотрел в глаза собеседницы, готовясь заметить малейшее изменение в точёных чертах её лица.

      Но нет, ни боли, ни тоски лицо не отразило. Не дрогнуло пышное опахало страусовых перьев, судорожно сжатое побелевшими пальцами, не приподнялись от тяжёлого вздоха обнажённые плечи в ореоле дорогих кружев. Всё тем же победительным самовлюблённым блеском полыхали в свете жирандолей10 бриллианты на нежной шее.

      Из-за прикрытой двери библиотеки неслись визгливые звуки виол. Отчего-то они раздражали, как комариный надоедливый писк над самым ухом.

      – Бедный мальчик… Он сильно мучился? – В голосе печаль и ничего большего.

      Мужчина беззвучно выдохнул, разжав судорожно сжатые в кулаки пальцы.

      – Нет. Всё случилось мгновенно. Когда я подошёл к нему, он уже не дышал.

      – Нелепая судьба…

      – Вам его жалко?

      – Конечно, ведь молоденький совсем, дурачок… И потом, во всём случившемся есть и моя вина – если бы я не пригласила его танцевать, он не возомнил бы невесть чего, не стал бы преследовать меня, писать послания, следить…

      – Он свою нелепую судьбу сам нашёл. Я не мог оставить его так: он видел слишком много, а если бы болтать начал?

      – Теперь он болтать не станет. – Она вздохнула устало.

      – Не станет. И нам ничего больше не угрожает. Вы же понимаете, что так гораздо лучше?

      Женщина повернулась к окну, опять хищно полыхнули бриллианты, переливчатая волна прошла по высокой груди, и он невольно залюбовался тонким изящным профилем. Как всегда, когда смотрел на неё, слишком рьяное воображение отмело всё лишнее и дорисовало недостающее. В голову ударила тёмная жаркая волна, и сбилось дыхание.

      – Беда в том, что теперь нам грозит опасность во сто крат серьёзнее.

      – Что вы имеете в виду? – На него словно вылился ушат холодной воды, он даже головой потряс.

      – Ко мне приходил отец мальчика. И угрожал…

      – Объяснитесь, сударыня! Я что-то утерял суть гиштории: при чём здесь кадетов отец, с какой стати и чем он вам угрожал? – Мужчина нахмурился, взгляд вновь потяжелел.

      – Это давняя история, барон. Когда-то этот человек был в меня влюблён, а я предпочла другого.

      – Даже так? Занятно. То есть кадет испытывал к вам потомственное влечение? Унаследовал от батюшки? Род семейного безумия?

      – Ваше зубоскальство неуместно, сударь! – Кажется, он задел её – щёки вдруг залились румянцем, а глаза метнули молнию. – Откуда-то Фёдор узнал, что сын преследует меня своим вниманием, явился и потребовал, чтобы я пресекла ухаживания. Кажется, он следил за мной и узнал про нашу с вами связь.

      Отчего-то слово «связь» покоробило мужчину, и он перебил язвительно:

      – Как?! И этот тоже? Тоже за вами следил? Сударыня, вы просто героиня романа – все за вами следят!

      – Вы зря

10

Род подсвечников с расположенными по кругу свечами. Часто украшался подвесками из хрусталя.