Мадемуазель травница. Наталья Алексина

ловко смахнула какие-то крошки, застучала посудой и через несколько минут уже нарезала сыр. Только с приходом этой женщины в моей жизни появлялось такое понятие, как вкусная еда. Она как-то умела даже сыр порезать правильно, положить к нему зелени и свежих лепешек. А сегодня еще к этому принесла немного меда. Кажется, у нас какой-то праздник. Вспоминая этот особый и насыщенный вкус сыра с медом, я незаметно подобралась к столу.

      – Очередная жертва улиц? – в конце концов поинтересовалась мадам Бернар.

      – Очень надеюсь на это. Месье Брюн сказал, нужно только поговорить с капитаном стражи.

      – Разве он еще не просил называть его Жиро? – приподняла брови мадам Бернар. – Обычно с этим не затягивает. Он хваткий молодой человек.

      Будто я спорила, но единственное, что меня сейчас волновало – разговор с начальником стражи. О чем он спросит? Поверит ли, что я ни при чем? Последнее тревожило. Правда, не настолько волновало, чтобы забыть о еде.

      Мадам протянула мне тарелку, и я окунула кусочек сыра в свежий мед. Идеальное лекарство от тревог. В очередной раз подумала о заботе, которой меня окружили местные жители. Не самое дешевое лакомство мне принесли бесплатно. Похоже, я им и правда дорога.

      Мадам Бернар закончила возиться у печки и теперь прислонилась к стеночке у окна. Оно выходило на главную улицу и располагалось низковато, всего в двух локтях от пола. Но мадам не поленилась наклониться вперед, чтобы все рассмотреть. Теперь ее брови то с игривостью поднимались, то таинственно сходились на переносице.

      – Какой экземпляр, – сказала она, и я тоже подошла к окошку.

      Стражник и друид грузили тело на телегу. Брюн держал его под мышки, Дюбоис зажимал ноги. Им не сразу удалось его уложить на телегу. Наконец, они качнули тело и забросили на повозку. Стражник почесал живот под панцирем, а друид, придерживаясь рукой за бок, повис на посохе. Похоже, сегодня он чувствовал себя неважно.

      – А вы, мадемуазель Морель, уверены, что друиду меньше ста пяти?

      Сейчас я бы ему дала все двести, но промолчала.

      – Мадемуазель Морель! Отправляемся! – крикнул Брюн и помахал нам с мадам Бернар, когда заметил в окне.

      Тут же как бы небрежно потянулся, встал в профиль и упер руки в бока. Смотрелось бы прекрасно, но все испортил пузатый металлический панцирь. Человек, на которого ковали доспех, явно оберегал живот как стратегическое место. И по моим подсчетам, тот человек на животе носил подушку.

      – О-ля-ля, – одобрила мадам Бернар.

       Стражник помог мне сесть и взял вожжи. Сегодня он правил сам, телега, видимо, был служебная. Так и поехали. Впереди я со стражником Брюном, а позади, к нам спиной и лицом к накрытому трупу, друид.

      – Месье Брюн…

      – Называйте меня Жиро, – улыбнулся стражник, подстегивая лошадь.

      – Жиро, а ваш капитан вообще какой человек? Может ли он бросить, скажем, хрупкую мадемуазель в сырую темницу?

      – Успокойтесь, Ан-Мари, – сам перешел на имена Брюн. – Я не дам вас в обиду. Можете спросить у Жана. Я не бросаю девушек в беде. Так ведь, Жан?

      – Он вообще не бросает девушек.