О тех, кто в цирке не смеётся. Сергей Николаевич Борисенко

дела. Хорошей тебе службы!

      – Спасибо, товарищ капитан!

      Соломатин повернулся, как учили, через левое плечо, постарался четко приставить ногу и вышел из кабинета.

      – Вот и «попёрла» служба! И часа не прошло, а я уже при должности вполне официально, принципиально решил самый важный вопрос. Жить, оказывается, и здесь можно!

      Он открыл соседнюю дверь и вошел в кабинет, который теперь ему на два года станет и рабочем местом, и спальной комнатой, и проведет он здесь времени значительно больше, чем с семьей, а пока надо принимать дела.

      8. ПРИЁМКА ДЕЛ

      – Смотри, Андрей, никаких материальных ценностей у меня на подотчёте нет и у комитета комсомола, соответственно, так что передавать тебе нечего.

      – А покажи реестр дел, которые ведутся комитетом комсомола.

      – Какой – такой «реестр»?

      – Ну, вот я таких в своем заводском комитете имел 54 пункта, и, каждый проверяющий, приходящий из вышестоящего органа, проверял свое направление деятельности. Так что по этому реестру у меня в сейфе стояли одноименные папочки с бумагами и этими бумагами папки должны постоянно прирастать. Если не прирастает, то, значит, по данному направлению деятельности работа не ведётся.

      Пётр в ответ на эту тираду посмотрел на своего собеседника одновременно и обалдело, и уважительно, а потом перевел свой уже вопросительный взгляд на партийного руководителя.

      Тот в ответ только вопросительно пожал плечами.

      Пётр продолжил:

      – Дело в том, что у нас нет такого длинного перечня необходимых дел, а документация, которую приходится вести – это протоколы заседаний комитета комсомола и комсомольских собраний. Вот их я до завтра напишу и тебе отдам. Это будет две тетради.

      – А протоколы за предыдущие годы где? Часть ведь ни два года существует?

      – Нет, конечно. Но, когда нас перебрасывали в Сибирь, а это было два года назад, то всю комсомольскую и партийную документацию от нас потребовали сдать в архив бригады. Здесь новую жизнь начинали с «чистого листа» в прямом и переносном смысле.

      Секретарь парткома подтвердил все слова своего более молодого коллеги.

      – Ну что? Тогда я пошел домой, и там буду писать протоколы, здесь всё равно не дадут, а ты оставайся и осваивайся.

      Непыйвода ушел с тетрадями, а Соломатин остался.

      – Товарищ старший лейтенант, расскажите, откуда часть переехала сюда и когда, – обратился Соломатин к Иващенко.

      – Хорошо, – ответил он. Мне всё равно пришло время лекарство принимать, так что минут тридцать у меня имеется.

      «Повесть о превращении передовой дорожно-строительной

      бригады и её личного состава в захолустное воинское соединение»

      Иващенко достал с нижнего ящика рабочего стола довольно большой пузырек с какой-то белой массой, налил её себе в столовую ложку и проглотил. После этого он прилег на плотно сдвинутые стулья и начал своё повествование.

      – Наша бригада расквартирована