Великий Гэтсби. Главные романы эпохи джаза. Фрэнсис Скотт Фицджеральд

взглянул в лицо Розмари и, словно извиняясь, сказал Эйбу:

      – Перед тем как мы поедем, мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз.

      – Надеюсь, никто из вас не пострадает, – сказала Розмари. – По-моему, вы совершаете страшную глупость – постарайтесь все-таки обойтись без нее.

      XI

      Внизу, в пустом вестибюле, она увидела Кэмпиона.

      – Я заметил, вы наверх поднимались! – возбужденно воскликнул он. – Как там? Когда дуэль?

      – Не знаю.

      Ей не понравилось, что Кэмпион говорит о дуэли, как о цирковом представлении с Мак-Киско в роли печального клоуна.

      – Поедете со мной? – спросил он тоном человека, предлагающего хорошие места в партере. – Я нанял отельную машину.

      – Нет, не хочу.

      – Почему? Думаю, мне это обойдется в несколько лет жизни, но я не обменял бы такое событие ни на какие рассказы о нем. Мы на все издали посмотрим.

      – Возьмите с собой Дамфри.

      Монокль выпал из глазницы Кэмпиона, и, поскольку усы, в которых могло бы укрыться стеклышко, на сей раз отсутствовали, Кэмпион вернул его назад.

      – Я его знать больше не желаю.

      – Что же, боюсь, я с вами поехать не смогу. Это не понравится маме.

      Как только Розмари вошла в свою спальню, миссис Спирс повернулась в постели и окликнула ее:

      – Ты где была?

      – Не смогла заснуть. Спи, мама.

      – Иди сюда.

      Розмари, услышав, как она садится, вошла в ее спальню и рассказала о том, что происходит.

      – Почему бы тебе я вправду не поехать, не посмотреть? – спросила миссис Спирс. – Близко к ним тебе подходить не придется, но ведь после кому-то может потребоваться твоя помощь.

      Розмари представила себя в роли зрительницы, картина эта не понравилась ей, она попыталась возразить матери, однако сознание миссис Спирс было еще затуманено сном, к тому же она хорошо помнила пору, когда была женой врача, и помнила, как мужа вызывали ночами к умирающим и к людям, попавшим в беду.

      – Нужно, чтобы ты сама решала, куда тебе пойти и как поступить, а обо мне не думала, – к тому же, снимаясь у Рэйни в рекламе, ты делала вещи и потруднее.

      Розмари все равно не понимала, зачем ей ехать на место дуэли, но подчинилась уверенному, ясному голосу, который когда-то направил ее, двенадцатилетнюю, в служебную дверь парижского «Одеона», а после встретил у той же двери.

      Выйдя на крыльцо отеля, она увидела увозившую Эйба и Мак-Киско машину и решила, что ей все же удалось отвертеться, но тут из-за угла показалась вторая. Упоенно попискивая, Луи Кэмпион втянул Розмари в дверцу и усадил рядом с собой.

      – Я спрятался там, потому что они могли запретить нам ехать за ними. Видите, я даже кинокамеру прихватил.

      Розмари беспомощно усмехнулась. Он был ужасен настолько, что уже и ужасным-то не казался, а просто не походил на человека.

      – Интересно, почему миссис Мак-Киско не любит Дайверов? – спросила она. – Они были с ней так любезны.

      – Дело не в этом. Она что-то увидела. Но что именно, мы из-за Барбана так и не узнали.

      – А,