Центурион Македонского. Дмитрий Витальевич Виноградов

он бабочки ловит? – уточнил Петя.

      – Ну да! – с облегчением воскликнул Павлодарский, – он лепидоптиролог!

      – Это точно не ругательное слово? – уточнил Петя.

      – Абсолютно! – профессор передал бабочку Михаилу Антоновичу.

      – Какая большая, – удивился тот.

      – Капустница? – спросил Вася, представив как этот зверь таскает качаны.

      – Нет, – не согласился профессор, – это Центурион Македонского.

      – Солидная особь, – перешел на научный язык Михаил Антонович, – сами ловили?

      – Не совсем, – профессор положил бабочку на стол, – это единственный в мире образец, полученный в лабораторных условиях. Он приносится в дар учеными Москвы, ученым Узбекистана.

      – Всю жизнь ловить бабочек, – поразился Петя, – и за них еще деньги платят?

      – Этот экземпляр…цены не имеет, – Павлодарский, гордо ткнул пальцем в лежащего на спине Центуриона.

      Бабочка лежала широко расставив большие бархатные крылья с реснитчатой оборкой. Черные с сиреневыми блесками, с овальными вкраплениями янтарных зерен, они переливались в лучах падающего света. Длинный хоботок, торчал эрогированно вверх. Лапки, покрытые маленькими отростками, напоминали крошечные пальчики.

      – Красиво, – Вася смотрел не моргая.

      – Древние римляне верили, что эти удивительные создания, ни что иное, как оторвавшиеся от растений цветки, – поразил Павлодарский красотой слова.

      – А может цветы, это бабочки приклеенные к траве? – удивил своим взглядом Петя.

      – Может и так, – профессор убрал насекомого в сумку, – цветы составляют отдельное семейство, тоже интересное и богатое видами. А Вы значит в Ташкент едите?

      – Ага едим, – Михаил Антонович, зевнул, намекая на желание поспать.

      – Вы устали наверное, – Павлодарский вскочил, – пойду за бельишком схожу.

      – Принесите мне чая, – Петя оторвал голову от кроссворда.

      – Если Вам не трудно, – добавил Вася.

      – Конечно! – профессор прикрыл дверь.

      Михаил Антонович посмотрел на соратников.

      – Уснуть не даст, – пожаловался Петя.

      – А мне бабочка понравилась, – свесился Вася, – я в детстве тоже с сачком бегал.

      – А я в детстве отцу помогал пшеницу молотить, – Михаил Антонович постучал по подушке, придавая ей объем, снял тапки и улегся, – крыс помню…а бабочек нет.

      – А может их раньше не было? – Петя поправил матрас, зевнул и тоже лег.

      – Все может быть, – старик прикрыл глаза.

      – Надо у него про дорогу на Термез спросить, – обратился к товарищам Вася, – может посоветует, как быстрее доехать.

      – Боишься, что Бена Ладена, раньше нас найдут? – Петя посмотрел на верх.

      – Спросим, – старик открыл глаза, – интересное имя, Бен Ладен.

      – Чем интересное? – Петя повернулся на бок.

      – Бен, это английское имя, ладен, считай ладан, христианское, а сам мусульманин, – Михаил Антонович смотрел в кровать Васи.

      – Он же не виноват, что родители