Голая империя. Терри Гудкайнд

как он выносил свою службу, было волшебством.

      Фридрих тоже улыбнулся, слушая рассказ Ричарда.

      – Я прожил в Д’Харе всю жизнь. Когда я был мальчишкой, люди, охранявшие границу, были моими героями, и я хотел стать одним из них.

      – Почему же ты этого не сделал? – спросил Ричард.

      – Когда граница исчезла, я был слишком юн. – Фридрих погрузился в воспоминания, затем решил сменить тему разговора. – Как долго нам еще идти по этой пустоши, лорд Рал?

      – Если мы будем идти с той же скоростью еще несколько дней, то выберемся из самой худшей части пустыни, – ответил Ричард и посмотрел в сторону востока, как будто бы он мог что-то разглядеть в темноте, таящейся за тусклым кругом света фонаря. – Наш путь лежит к тем горам вдалеке. Идти станет труднее, но, в конце концов, мы поднимемся выше над уровнем земли, и уже будет не так жарко.

      – Как далеко та вещь, которой… которой, как думает Кара, я должна коснуться? – спросила Дженнсен.

      Ричард некоторое время изучал ее лицо.

      – Я не уверен, что это хорошая идея, – заметил он наконец.

      – Но мы идем туда?

      – Да.

      Дженнсен подняла полоску сушеного мяса.

      – Так что это за вещь, о которой говорит Кара? Ни она, ни Кэлен ничего не хотят мне объяснить.

      – Я просил их не говорить тебе, – ответил Ричард.

      – Но почему? Если мы собираемся увидеть это, то почему ты не хочешь сказать мне заранее о том, что нас ждет?

      – Потому что у тебя нет дара, – честно сказал брат. – И я не хочу повлиять на то, что ты увидишь.

      – Что это значит? – прищурилась Дженнсен.

      – У меня не было времени, чтобы перевести большую часть текста, но из книги, принесенной мне Фридрихом, я понял, что даже те, у кого нет дара, имеют хотя бы его искорку. Поэтому они способны взаимодействовать с магией в мире – как если бы ты должна была родиться зрячей, чтобы видеть цвет. Рожденная зрячей, ты можешь видеть и понимать великие полотна, хотя у тебя может и не быть способности самой создать нечто подобное. В книге говорится о том, что лорд Рал, обладающий даром, даст жизнь лишь одному одаренному потомку. У него могут быть и другие дети, но вряд ли кто-нибудь из них будет обладать столь же мощным даром. Но все-таки в каждом из них есть эта мельчайшая искорка. Все они, так сказать, могут видеть цвет. – Ричард задумался, потому что не часто ему приходилось объяснять столь сложные вещи. – В книге также написано, что редко рождались дети, такие же, как ты, лишенные какого бы то ни было следа дара. Книга называет их Столпы Творения. Как те, кто рожден слепым, не могут ощущать цвета, те, кто рожден, как ты, не могут чувствовать магии… Для тех, кто рожден слепым, цвета существуют, просто они не способны их увидеть. Вот и ты просто не можешь почувствовать магии. Для тебя магия не существует – она не является твоей реальностью.

      – Как так может быть? – спросила Дженнсен.

      – Я и сам