Кровь изгнанника. Брайан Наслунд

мне, Сайлас, если потянуть за эту ниточку, все усложнится еще больше.

      – Я давно уже верю только Роуэну и Альфонсо, – помолчав, заметил Бершад.

      – Вот и хорошо.

      Эшлин перекинула через него ногу, уселась ему на живот. Бершад ощутил влажный жар ее промежности. Эшлин недоуменно поглядела на шрам, пересекавший бок Бершада, – след раны, нанесенной кочевником.

      – Это же смертельное ранение!

      Это и еще два десятка подобных.

      – Ты уклоняешься от ответа.

      – Да, и вполне сознательно.

      – Ты гораздо наблюдательнее других, которые видели меня в таком положении.

      – Значит, баронесса Умбрик плохо разбирается в анатомии?

      – Откуда ты о ней знаешь?

      – Соглядатаи донесли, – сказала Эшлин.

      – Правда, что ли?

      – У отца войско, у меня – соглядатаи. Даже в разлуке я хотела все о тебе знать. Мне много о чем рассказывали… По большей части о драконах, которых ты убил, и о знатных дамах, которых ты обесчестил. Но до меня доходили и слухи о твоей способности исцеляться от смертельных ран. Мои доносчики полагают, что это пустые россказни невежественных крестьян. А вот я так не считаю. Что происходит, Сайлас?

      – Это моя забота, а не твоя, – ответил он.

      Если Эшлин не раскрывает своих секретов, то и он не станет делиться своими.

      – Что ж, тоже верно. – Она задумчиво провела пальцем по шрамам. – Может быть, к нашей следующей встрече мы с тобой освободимся от груза забот.

      – Может быть, – ответил Бершад.

      Она ласково коснулась татуировки на его щеке:

      – Как бы там ни было, мои чувства к тебе останутся неизменными. Я люблю тебя, Сайлас. И всегда любила.

      Бершад погладил ее бедра, обхватил ладонями за талию.

      – Я тоже люблю тебя, Эшлин. И всегда любил.

      Она наклонилась и поцеловала его, крепко и горячо. Ее соски скользнули по его груди. Эшлин прильнула к нему всем телом, улыбнулась, ощутив, что в нем снова вспыхнула страсть, и вобрала его в себя.

      – Даже не свободные от забот, мы с тобой еще на кое-что способны.

      Потом они лежали в кровати, слушая, как потрескивают угольки в камине. Бершад рассматривал свою татуированную руку.

      Он ощущал аромат Эшлин на своей коже, чувствовал ее вкус на губах. Только сейчас Бершад осознал, как бережно хранил воспоминания о ней. Он запрятал их в самый сокровенный уголок и не заглядывал туда четырнадцать лет.

      А теперь, когда воспоминания вырвались на свободу, он не хотел с ними расставаться.

      Еще недавно он готов был пойти на смерть, лишь бы разделаться с Гертцогом. Он даже не мечтал о корабле, который навсегда увез бы его из Терры. Но Эшлин для него была дороже мести, дороже свободы, дороже еще нескольких лет жизни. Если спасти свою разрушенную жизнь можно, лишь отказавшись помочь Эшлин, то жить ради этого не стоит.

      – Я согласен, Эшлин. Я отправлюсь в Баларию.

      Она повернулась к нему:

      – Правда?

      – Да.

      Бершад