Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой. Холодные медные слезы. Глен Кук

валять дурака. Ты прекрасно знаешь, о чем я.

      – С утра изволим пребывать в скверном настроении? Ты так и не усвоил, что я говорил тебе о пользе богатой клетчаткой пищи.

      – Морли!

      – Нет, ничего не унесли.

      – Наконец-то! Благодарю тебя.

      – Что у тебя в мешке?

      – Все, что нужно для путешествия. Мы трогаемся.

      – Сегодня?

      – У тебя есть причины задержаться?

      – Вообще-то, нет. Просто я не ожидал.

      – Обо всем договорено. Твои ребята к путешествию готовы. Мы немедленно отправляемся на корабль и прячемся там до отхода.

      – Корабль? О каком корабле ты толкуешь?

      Лицо Морли окрасилось в мертвенно-бледный цвет, словно он увидел привидение. Тройняшки остались зелеными, они выглядели очень мило со светло-зелеными ободками вокруг дыхательных отверстий.

      – Корабль? – еще раз прокаркал Морли.

      – Именно. Мы спускаемся на барке до Лейфмолда, а там пересаживаемся на каботажник, идущий к югу. Останемся на борту как можно дольше. Затем сойдем на берег и проделаем остаток пути по твердой земле.

      – Я смешиваюсь с водой хуже, чем масло, Гаррет.

      – Чепуха. Все великие мореплаватели происходили, как и ты, от эльфов.

      – Все великие мореплаватели были безумцами. У меня начинается морская болезнь, когда я слежу за гонками водяных пауков. Возможно, поэтому я никогда ни черта не выигрываю.

      – Возможно, твоей диете недостает крахмала.

      Он взглянул на меня, как обиженный щенок:

      – Давай поедем по суше, Гаррет.

      – Ни за что. Я не могу ужиться с лошадьми.

      – Ну так пойдем пешком. Тройняшки смогут нести…

      – Кто здесь платит, Морли?

      Он замолчал и нахмурился.

      – Слушай хозяина. Мы плывем как можно дальше к югу и затем двигаемся по суше. Упаковывайся и навьючивай своих парней. Мы отправляемся через пятнадцать минут.

      Я ушел, отловил папашу Тейта, сказал, что берусь за работу и уезжаю из города. Мы немного пободались насчет суммы расходов. Все кончилось тем, что мы оба получили, что хотели. Я – деньги, а он – рассказ о плане моих действий.

      Естественно, ничто не помешает мне его изменить.

      Не люблю никого ставить в известность о своих намерениях. Это подрывает мою репутацию непредсказуемой личности.

      16

      Речная барка «Цехин Бинки» напоминала жену лавочника. Среднего класса, среднего возраста, немного потертая временем, слегка толстоватая и исключительно упрямая. Убедить ее следовать нужным курсом можно было лишь ценой массы усилий и уговоров. Но очень надежная, теплая и неизменно доброжелательная к своим детям. Морли возненавидел ее с первого взгляда. Он предпочитает длинных, тощих, вызывающе ярких и быстрых.

      Мистер Арбанос – шкипер – был гномом-переростком из того этнического меньшинства, которое невежды принимают за хобгоблинов (хотя любому идиоту известно, что хобгоблины никогда не появляются днем, так как солнечный свет сжигает их глаза).

      Разместив нас в норе, которую он, посмеиваясь над собой, величал