Тёмные церемонии. Вадим Панов

гостиной никого не оказалось – Роберт всё-таки перенёс девушку в спальню, и хван вошёл в неё в то самое мгновение, когда узурпатор застёгивал на пленнице ремень. Вошёл, остановился в дверях и скривился:

      – Что вы с ней расследовали, Агема? – Голос прозвучал презрительно.

      – Не твоё дело, – грубо ответил Роберт.

      – Это моя квартира.

      – И тебе придётся объяснить, как в ней оказалась зелёная ведьма.

      – Я нравлюсь женщинам, – пожал плечами Тыц. – Но мне не приходится их избивать и связывать, чтобы получить желаемое.

      – Что ты сказал?

      – То, что ты услышал. – Хван прошёл в спальню и остановился, внимательно разглядывая Джиру. И оказался меж двух противников: лицом к узурпатору и спиной ко второму. Но не было похоже, чтобы это его беспокоило. И враждебности факторы по-прежнему не чувствовали.

      – Никто ни на кого не орёт, – громко произнёс второй, стараясь погасить назревающий скандал. – Никто никого ни в чём не обвиняет.

      – Это не просто зелёная ведьма. – Роберт кивнул на девушку. – Её разыскивает Агема. И тебе, Тыц, придётся объяснить, что она делала в твоей квартире.

      – А если я не захочу?

      – Тогда мы тебя заставим.

      Лишившийся «развлечения» узурпатор напрочь позабыл о вежливости, чем свёл на нет дипломатические усилия напарника. Второй вздохнул и в последний раз попытался сгладить острые углы:

      – Видишь ли, в чём дело…

      – Видишь ли, в чём дело, – перебил его хван. – В действительности моё желание никому ничего не объяснять очень легко исполнить: достаточно, чтобы никто не узнал, что я здесь был, и меня никто ни о чём не будет спрашивать.

      – Хочешь предложить нам взятку? – изумился второй.

      – Даже в мыслях не было.

      И прежде чем факторы сообразили, что имеет в виду Тыц, четырёхрукий нанёс первый удар. Стремительный и не единственный.

      Хваны быстры, в скорости они на равных соперничают с навами и масанами, и уж если хван решил тебя убить – он тебя убьёт. А самое неприятное заключалось в том, что хваны абсолютно равнодушны к жертвам, не испытывают ни жалости, ни злости, убивают без всяких эмоций, и именно поэтому факторы не сумели понять, что будут атакованы. На уловки четырёхруких попадались и командоры войны, и жрицы, и, случалось, тёмные, поэтому убийство двух факторов, которые не сумели разглядеть приготовленные клинки, не стало для Тыца сколь-нибудь серьёзной задачей.

      Первый удар – узурпатору. Острый чёрный клинок режет фактору шею слева направо, а второй клинок наносит точно такую же рану, но дюймом ниже. Два удара сливаются в один, и оба – смертельные. Роберт замирает, не осознав происходящего, не понимая, как он смог так быстро превратиться в жертву. Роберт подносит к ранам руки в глупой, но естественной попытке зажать их, чтобы остановить хлещущую кровь. Но прежде чем руки узурпатора достигают шеи, Тыц убивает его напарника. Первый клинок вонзается в сердце, второй – в шею. С ним хван не церемонится – толкает в грудь, а когда фактор оказывается на полу, присаживается на корточки и неспешно вытирает оба клинка –