Чёрный Рыцарь. Александр Серафимович Ачеев

спускаю свой обед в унитаз, булькающий звук эхом разносится вокруг, как ужасная симфония.

      Знаете, какой искаженный звук издают некоторые скрипки?

      Да, я тоже. Папа и мама увлекаются классической музыкой – они познакомились на концерте. Потрясающе. Я предпочитаю панк и альтернативный рок. Большое спасибо.

      В любом случае, я заполняю свой разум моими любимыми песнями вместо звука. Вы никогда не привыкнете к этому, ни к тому, что вы засовываете палец в горло, ни к тому, что вас рвет; это всегда отвратительно. Каждый раз, когда я это делаю, я чувствую, словно пауки ползают по моей коже своими волосатыми лапами, оставляя за собой следы мусора.

      Как только мой желудок издает глухой звук, возвещающий, что ничего не осталось, я покидаю туалет. Здесь никого, как и не должно быть.

      Я делаю это только прямо перед уроком после того, как удостоверюсь, что все уже в классе. Вот почему я иногда опаздываю, а потом притворяюсь, что все из-за головной боли.

      Быть невидимкой легко, но быть полностью несуществующей немного сложно. Если бы я была призраком, мне не пришлось бы проходить через эти неприятности каждый день.

      Ну, знаете, ту часть, убеждаясь, что никто не находится в общественном женском туалете. Если кто-то рядом, я просто блюю в саду за школой в мусорное ведро и возвращаюсь сюда только для того, чтобы почистить зубы.

      Как только я заканчиваю, я смотрю на свое отражение в зеркале.

      Это лицо тоже кошмар.

      На самом деле, это самый страшный кошмар. Эти щеки, которые, как я думала, больше не будут жалкими, грудь, кажущая слишком маленькой на фоне блузки. Обвисшие руки в изобилии покрыты растяжками. Они повсюду – я имею в виду растяжки – на нижней стороне моих рук, на животе и на бедрах.

      Везде.

      Я ненавижу их и ненавижу это чертово тело. Я ненавижу себя в этом. Хотела бы я, чтобы был способ взорвать его изнутри, кроме, как блевать на обед.

      Мысль нападает на мое подсознание.

      Я хочу ударить кулаком по этому зеркалу, разбить его на куски, затем взять осколок стекла и..

      Нет.

      Нет, нет!

      Я отчаянно качаю головой и хлопаю себя по обеим щекам, сопротивляясь желанию прикоснуться к запястью.

      Ради Кира, ты здесь ради Кира.

      Мои шаги тверды и решительны, когда я выхожу из туалета и закрываю рюкзак.

      Я опаздываю на свой урок. Или, скорее, я опоздаю примерно через минуту.

      Это обратная сторона пребывания в комнате для девочек после того, как все уже в классе.

      Я бегу по коридору, когда чья-то рука хватает меня за плечо. На секунду я замираю, думая, что Ксандер вернулся ради мести.

      Он игнорирует меня с самого утра, но я больше, чем кто-либо другой, знаю, что, если Ксандер Найт игнорирует, это катастрофа, замаскированная под благословение.

      Я выдыхаю, понимая, что это не он. Он не пахнет так сильно и не ощущается таким твердым – не то, чтобы я знаю, каким он ощущается.

      И да, я знаю, как пахнет Ксандер. Это только благодаря моей способности подключаться к своему окружению, не забыли?

      – Тоже опаздываешь, Кимми?

      Я