Цветок папоротника. Елизавета Соболянская

поклонился зрителям.

      За неделю пути вместе с обозом ветераны научились готовить на костре, притерлись друг к другу, выработали свою систему знаков и добравшись до развилки, свернули в сторону баронства Грейнж.

      – Еще три дня по тракту, и доберемся до границы, – говорил Коркодейл, рассматривая потрепанную карту.

      – Так нам в баронство не надо пока, – возражал Лайн, – сначала в королевскую марку, бумаги предъявим, потом уж к барону.

      – А вот и нет, – покачала головой рыцарь, – если мы с бумагами к наместнику явимся, нас через неделю каждая собака в лицо знать будет. Предлагаю сразу в баронство ехать, да и наняться к барону на службу. От своих стражников в замке скрывать ничего не будут, а деревеньки наши и без нас постоят.

      Сын торговца нахмурил высокий лоб:

      – Тебя стражником точно возьмут, ты и вид имеешь и стать, а меня куда? Глухого еще?

      – Да хоть на кухню, – пожал плечами Дэвлин, – все новости будешь знать.

      – Сомнительно мне, – заерзал на месте Самюэль, – может к ведьме сперва?

      – Так одно другому не мешает, – хмыкнул Коркодейл, – въедем в баронство и начнем про ведьму расспрашивать, а там, глядишь, и до замка доберемся.

      – Утро вечера мудренее, неуступчиво пробормотал Лайн, заворачиваясь в одеяло.

      Сын барона только хмыкнул. Он уже знал, что при всей своей жизнерадостности, напарник пессимистично относиться к планам. Ничего, за три дня привыкнет, и будет считать службу в замке хорошей идеей. Своей! Потаено усмехнувшись, Дэвлин вытянулся под куском серой шерстяной материи, и уснул.

      Глава 2

      Когда дверь со скрипом распахнулась навстречу, женщина подпрыгнула на месте, издала придушенный писк и чуть не упала в колючие кусты, подступившие к самой избушке.

      – Ну чего пищишь? – раздался ворчливый голос, – заходи, коли пришла!

      Баронесса выпрямилась, сжала кулаки и печатая шаг двинулась к избушке.

      Внутри оказалось на удивление чисто, светло и уютно. Пучки сухих трав висели прямо над головой, благоухая летом, хотя еще только-только началась весна и как помнила Вероника, в эту пору копали корни, да собирали самые нежные первоцветы.

      Ведьма тоже выглядела обычно – женщина средних лет в темной добротной одежде. Волосы прикрыты белым платком, платье спрятано под передником, ни хромой ноги, ни бородавки на носу, о которых болтали в деревне.

      – Насмотрелась? – ехидно спросила хозяйка избушки, и Вероника покраснела, понимая, что неприлично пялилась на женщину.

      – Простите, – прошептала она, закусив губу.

      – Ладно, – отмахнулась ведьма, – зачем пришла?

      – Ребенка, родить не могу, – ответила Вероника, чувствуя, как подступают слезы и мелко дрожат губы.

      Женщина прошла к столу, прибавила огонек в лампе и пристально всмотрелась в гостью.

      – Жена барона Грейнжа?

      Ника кивнула, не в силах вымолвить не слова.

      – Брось это дело, от него не родишь.

      – Ппочему? –