Игра в человека: Сага о Виннфледах. Светлана Бутусова

всех на площади и рассказал о приключениях, что застали его в пути. Говорил о морских девах с хвостами, что виделись ему в синих пучинах, о крылатых созданиях, паривших в лазурной выси, о кровожадных крошечных тварях, поджидавших северян среди зелёных зарослей острова, к которому прибило мореплавателей.

      Люди слушали предводителя и лишь качали головой.

      «Локи затуманил разум нашего ярла», перешёптывались между собой некоторые поселенцы. «Это все проделки коварного бога!», соглашались другие, сочувствуя Харальду.

      Среди тех, кто пришёл послушать рассказы путешественников, были и детишки Эдны. Они уже и не верили, что папа жив. Но какова была радость ребят, когда юркий Эйрик вбежал с утра в дом и торопливо разболтал, что к селению пристал драккар отца. Эдна ещё не вернулась с ночных вылазок, и тройняшки с Эйриком решили, покуда матери нет, заглянуть к отцу.

      Но Харальд был столь поглощён рассказом, что не обратил внимание на детей. Сверр разозлился, когда его не пропустили к ярлу, и выдал, что не намерен, как верный пёс ждать очереди повидаться с родным отцом. Восьмилетний вспыльчивый мальчонка даже не остался послушать истории, и Эйрик не удивился, когда за братом потянулись Мо и Астрид, желая того успокоить.

      Эйрик соскучился по отцу, чтобы бежать за теми, кто постоянно его отталкивал, утверждая, будто младший брат слишком мелкий для «взрослых» игр.

      Эйрик остался и очаровался рассказами ярла. Невозможные существа, о которых вещал отец, крепко засели в детской головке. И стоило завершиться собранию, кинулся не к папе, а за своим игрушечным мечом, дабы с его помощью победить опасных тварей.

      Мальчишка бегал по улочкам селения, махал оружием, и сам не заметил, как ноги привели в укромный уголок, скрытый от посторонних глаз высокими деревьями. Там-то Эйрик и встретил Финна, одиноко сидящего у кромки моря и кидающего в синюю гладь серые камушки.

      Эйрик не забыл побои, что Эдна оставляла на телах детишек, если те пытались завязать дружбу с Финном. А ещё мальчик не помнил, но Астрид делилась, что прежде Финн играл с ними и придумывал сказки на ночь.

      «Но потом он вырос и ему стало скучно с нами», всегда заканчивала рассказ девочка и обиженно поджимала губы.

      «Он просто решил, что мама любит его больше, раз проводит с ним столько времени. И стал нас сторониться», грустно вздыхал Морган.

      У Сверра же всегда была иная причина:

      «Финнвард не хочет делиться с нами мамой, а потому просит её нас бить! Я слышал, как он это говорил!»

      Эйрику никогда не нравился Сверр. Кудрявый близнец постоянно забирал себе Мо и Астрид. Стоило ребятам начать нянчиться с младшим братом, как Сверр то вдруг падал, и его нужно было немедля жалеть, то не справлялся с простыми вещами, и близнецы спешили на помощь. Эйрика раздражал Сверр, а потому мальчишка не верил его словам.

      Да и мерзкую сущность мамаши семилетний мальчонка разглядел давно. До четырёх лет Эйрик молчал, но слушал и слышал. А потому-то слова братьев про любовь матери, не находили отклика в детской душе.

      И сейчас глядя на понурившуюся фигуру,