Лицей 2021. Пятый выпуск. Михаил Бордуновский

специальная дыра. Это чтобы блевать. Первые три дня вся айваска выходила из меня наружу. А потом перестала. И в какой-то момент я почувствовал, что спускаюсь в преисподнюю. И знаешь, кого я там встретил?

      – Ну?

      – Хворостовского!

      – Да ладно!

      – Ну! Мы же с ним из одного города. Из Красноярска, выпивали даже. И говорит: “Хочу, чтобы моим именем аэропорт назвали”. Я его спрашиваю – тебе что, оперы мало что ли? Он – хочу аэропорт, и всё тут. Пришлось позвонить нашим в Красноярск. Он потом по голосованию победил этого, как его? Который боярыню Морозову нарисовал.

      – Репина?

      – Ну да, точно. Репина.

      В соседнем зале, где выпивали рядовые сотрудники, праздник ещё стремительнее набирал обороты. Распутин присел на пол, опёршись на диван с золотыми вензелями. Его борода, инкрустированная кусочками рубиновой колбасы и перламутром майонеза, уже наполовину отклеилась и свисала жалкой мочалкой. Плотно сбитая балерина в сиреневой пачке лила слёзы, глядя на себя в ростовое зеркало. За столиками дамы из бухгалтерии продолжали вести светские беседы, допивая по восьмому бокалу Moёt:

      – Ну, и нахрена ты дала этому прыщавому сисадмину? Маша, ты что, не знаешь себе цену?

      – Конечно знаю. Но мне уже тридцать семь, скоро стукнет сезон распродаж.

      Музыка Малера, Шопена и Чайковского отражалась эхом от арочных потолков, официанты в атласных кушаках разносили закуски, придерживая над головой круглые подносы. Пьяный начальник хозотдела снял с себя пиджак и накинул на плечи мраморной Афродиты: “Прикройся, стерва, распустила груди, стыдоба какая”. Тут Лену потянула за руку секретарь:

      – Там это, Эмилии Петровне плохо, надо скорую вызвать.

      Лена бросилась в туалет. Эмилия Петровна, матрона лет шестидесяти, возглавляла финансовый отдел одного из региональных офисов, частенько наведывалась в Москву и была приглашена на праздник лично владельцем бизнеса. Видимо, знала что-то такое, отчего состояла на особом счету. Работать к себе брала не только после успешного собеседования или по рекомендации, но и делала для каждого кандидата расклад на таро. А вот тельцов не нанимала ни в коем случае – у них плохая энергетика. Эмилия Петровна сидела в углу женской уборной, широко расставив полные ноги, и верещала:

      – Ой, девки, сердце защемило. Щас помру, дышать нечем.

      Грудь пятого размера почти вывалилась из декольте с пышным жабо. Рядом на коленках ползала её заместитель, она же старшая дочь, и обмахивала мать кокошником. Пока ждали врачей, решили высвободить ценное руководство из тесной одежды. Лена попыталась расстегнуть платье, но собачка почему-то не двигалась. Наконец молния сдалась. Оказалось, что под платьем Эмилия Петровна обмотана для стройности какой-то силиконовой пленкой. Пришлось разрезать смертоносный кокон столовым ножом.

      В самый разгар вечера, уже после того, как Эмилию Петровну увезли на скорой, Корольков решил переместиться из своего уютного зала