Ритм войны. Том 2. Брендон Сандерсон

его. – Все рано или поздно умирают.

      – Я не умру. Спрены бессмертны, даже если их убивают. Когда-нибудь мне придется смотреть, как ты умираешь.

      – С чего вдруг такие разговоры? – спросил Каладин. – Это на тебя не похоже.

      – Ага. Ну да. Конечно. Совсем не похоже. – Она изобразила улыбку. – Прости.

      – Я не это имел в виду, Сил. Тебе не нужно притворяться.

      – Я не притворяюсь.

      – Меня фальшивой улыбкой не обманешь, я слишком часто ими пользовался. Ты и раньше так себя вела, до начала проблем в башне. Что случилось?

      Она потупилась.

      – Я… я вспомнила, каково было, когда умер Реладор, мой старый рыцарь. Как это заставило меня заснуть, и я проспала все Отступничество. Я все думаю, не случится ли это со мной снова?

      – Ты чувствуешь темноту? – спросил Каладин. – Тебе как будто кто-то шепчет, что все всегда будет оборачиваться к худшему? И в то же время парализующий, сбивающий с толку импульс побуждает тебя сдаться и ничего не делать, чтобы изменить это?

      Она покачала головой:

      – Нет, ничего подобного. Просто беспокойная мысль в глубине моего разума, от которой я не могу избавиться. Как будто… у меня есть подарок, который я хочу открыть и от этого немного волнуюсь, – а потом вдруг вспоминаю, что уже его открыла и внутри была пустота.

      – Похоже на то, что я чувствовал, когда вспоминал, что Тьен мертв, – сказал Каладин. – Я привыкал жить нормальной жизнью, чувствовал себя хорошо – только чтобы все вспомнить, увидев камень под дождем или какую-нибудь резную деревяшку вроде тех, которые он делал. Тогда все и рушилось в один миг.

      – Да! Но это не портит мне настроение. Просто вынуждает замереть и пожалеть, что я не могу увидеть его снова. Все еще больно. Со мной что-то не так?

      – Как по мне, все нормально. Здоровые эмоции. Ты столкнулась с потерей, которую раньше не осознавала по-настоящему. Теперь, становясь собой в полной мере, ты наконец-то осмысливаешь вещи, которые раньше игнорировала.

      – Но ты только что сказал мне об этом не думать. Поможет?

      Каладин поморщился. Нет, не поможет. Он пытался.

      – Иной раз полезно отвлечься. Заняться делом, напомнить себе, что в жизни есть много замечательного. Но… рано или поздно придется подумать о таких вещах. – Он снова наполнил шприц. – Не спрашивай меня о таких проблемах. Я… сам не слишком хорошо с ними справляюсь.

      – Такое чувство, что я не должна с ними сталкиваться, – сказала Сил. – Я же спрен, а не человек. Если я думаю о подобных вещах, не значит ли это, что я сломлена?

      – Это значит, что ты жива, – сказал Каладин. – Я бы больше волновался, если бы ты не чувствовала потери.

      – Может быть, это потому, что вы, люди, создали нас.

      – Или потому, что ты частичка божества, как сама всегда говоришь. – Каладин пожал плечами. – Если бог есть, то я думаю, мы могли бы найти его в заботе о ближнем. Люди, думающие о ветре и чести, могли сотворить тебя из бесформенной силы, но теперь ты сама по себе. Как и я сам по себе, хотя родители меня и сотворили.

      Она улыбнулась и прошла по полке в облике