Ритм войны. Том 2. Брендон Сандерсон

бы ты ни был, сынок, это благословение. Может, ты не похож на других Сияющих, но все равно сияешь. Ты не должен скрывать ни это, ни своего спрена.

      Ренарин смущенно опустил голову. Отец знал, что нельзя прикасаться к нему слишком быстро, слишком неожиданно, так что дело было не в руке, обнимающей его за плечи. Просто… Ну, Далинар так привык делать все, что ему заблагорассудится. Даже книгу написал!

      Ренарин не питал иллюзий, что все его примут. Он и его отец могли быть одного ранга, из одной семьи, но Ренарин никогда не умел маневрировать в обществе так, как Далинар. Правда, его отец временами «маневрировал», как чулл, марширующий сквозь толпу, но люди все равно убирались с дороги.

      С Ренарином было не так. Жителей Алеткара и Азира тысячи лет учили бояться и осуждать любого провидца. Они от этой идеи так легко не откажутся, особенно ради Ренарина.

      «Мы будем осторожны, – подумал Глис. – С нами все будет хорошо».

      «Мы постараемся», – подумал Ренарин.

      Вслух он просто сказал:

      – Для меня очень важно, что ты веришь в это, отец.

      «Ты его спросишь? – проговорил Глис. – Про моих братьев и сестер?»

      – Глис хочет кое-что добавить. Существуют другие спрены, как он, – те, кого Сья-анат коснулась, изменила, превратила… в то, чем являемся мы.

      – Она искажает спренов – это неправильно.

      – Отец, но если я – благословение, как мы можем отвергать остальных? Или осуждать ту, которая их создала? Сья-анат не человек и мыслит не как человек, но я верю, что она пытается найти путь к миру между певцами и человечеством. По-своему.

      – И все же… Я почувствовал прикосновение одного из Несотворенных, Ренарин.

      «И ты по одному судишь о других?»

      Впрочем, вслух Ренарин ничего не сказал. Люди слишком часто говорили первое, что пришло на ум. Он вместо этого подождал.

      – О скольких искаженных спренах мы говорим? – наконец спросил Далинар.

      – Всего лишь о горстке. Она не изменяет разумных спренов без их согласия.

      – Что ж, это полезно знать. Я подумаю над этим. Ты… поддерживаешь с ней связь?

      – Уже несколько месяцев. Глис беспокоится, что она стала такой молчаливой, хотя ему кажется, что сейчас она где-то рядом.

      «Она создает из нас фракцию, которую не любят ни люди, ни Вражда, – объяснил Глис. – Без дома. Без союзников. Ее могут уничтожить и те и другие. Нужно больше. Таких, как ты и я. Вместе».

      Витражи вокруг Ренарина начали осыпаться. Потребовались усилия Глиса и буресвет, чтобы их воссоздать, и спрен явно устал. Мир Ренарина постепенно стал нормальным.

      – Дай мне знать, если она свяжется с тобой, – сказал Далинар. – И если опять случится приступ, приходи ко мне. Я немного знаю, что это такое, сынок. Ты не так одинок, как, вероятно, думаешь.

      «Он знает тебя, – сказал Глис, взволнованный этой мыслью. – Он знает и будет знать».

      Ренарин предположил, что, возможно, так оно и есть. Как необычно и как утешительно… Сражаясь с напряжением, юноша