Хорошие манеры Соловья-разбойника. Дарья Донцова

и, уж извините, что нахваливаю себя, порядочна. Но… похоже… кто-то… решил…

      Алла замолчала.

      – Отравить вас, – договорил за нее Костин.

      – Да, – выдохнула Федина.

      Володя сказал:

      – Ход ваших мыслей понятен. Но давайте рассуждать трезво. Если кто-то, съев торт, скончался, это еще не означает, что в нем был яд. У Валентины могло быть какое-то хроническое заболевание. Или у нее случился инсульт-инфаркт, тромб оторвался. В жизни все иначе, чем в криминальных романах.

      – Я люблю книги Смоляковой, – призналась Алла, – дочь при виде очередной новинки рожу корчит. А мне ее детективы нравятся.

      – Я тоже поклонница Милады, – приободрила я Федину.

      – Если я расскажу Олегу о своих подозрениях, он со смеху умрет, – пролепетала скрипачка, – а я нехорошо себя чувствую. Некомфортно. Пожалуйста, разберитесь, найдите эту Ольгу. Спросите, почему у нее на визитке телефон библиотеки? Правда ли, что она дочь Веры?

      Глава седьмая

      Войдя домой, я нажала на выключатель, но люстра не зажглась. Из коридора в холл с радостным лаем выбежали собаки. За ними, подняв хвост трубой, величаво шел Альберт Кузьмич.

      – Здрассти вам, – улыбнулась я. – А почему света нет?

      – Сама не знаю. Электричество вырубилось за секунду до вашего прихода, я как раз собиралась починить его, – странным голосом произнесла Роза Леопольдовна и убежала.

      – У нас отшибло пробки, – весело сообщила Киса.

      – Вышибло, – машинально поправила я, вернулась на лестничную клетку, открыла щиток и щелкнула переключателем.

      – Ура, – закричала девочка, – мультики смотреть можно!

      – Хорошо, что не произошло ничего серьезного, – сказала я и пошла мыть руки в свою ванную.

      Путь лежал мимо гостевого санузла. Дверь в него почему-то была приоткрыта, я притормозила и повела носом.

      Мне от рождения достался нюх охотничьей собаки. Если вы не ощущаете в помещении никакого запаха, то я могу уловить даже самый незначительный аромат. В детстве у меня была учительница домоводства Сонина Тамара Федоровна, очень милая и добрая женщина. Она всегда угощала нас на уроках своей домашней выпечкой, всем, даже мне, у которой обе руки были левые, ставила одни пятерки. Под руководством Сониной мы овладевали азами кулинарного искусства и ремесла швеи. Дома меня не подпускали к плите, а если мама видела в моих руках нож, то непременно отнимала его и говорила:

      – Даже не приближайся ни к чему острому. Одна непослушная девочка бежала с резаком в руке, упала и осталась без носа.

      Историй про «одну непослушную девочку» у мамули была масса. «Одна непослушная девочка» постоянно попадала в страшные неприятности: ей отрезало ноги трамваем, потом автобусом, затем поездом метро. Шалунья попала под грузовик, а вскоре после этого по ней проехало такси. Бедняга болела воспалением всех органов тела, страдала головной болью, поносом, а все потому, что не хотела есть то, что готовила для нее мама, и не носила в июле месяце валенки и шапку. «Одна непослушная девочка» пошла вечером гулять без взрослых