Хорошие манеры Соловья-разбойника. Дарья Донцова

ушла за кулисы, настроение испортилось. Да, мы не близкие друг другу люди, у меня нет телефона Арамакиной, все наши встречи проходили в гримерке. Но оказалось, что Вера мне близка. В соцсетях она мне в подруги не набивалась. Порой что-то спрашивала. Мне стало тревожно. Что с Арамакиной? Вдруг она заболела и ей нужна помощь? Я решила поговорить с организатором концерта. Вера всегда сидела на одном кресле, определенно ее знают в кассе, оставляют билет на это место. И тут вдруг стук в дверь и голос из коридора:

      – Меня зовут Оля, я дочь Веры Арамакиной. Можно войти?

      У меня с души камень упал.

      – Да, конечно!

      Я так обрадовалась, что даже не удивилась, каким образом Оля попала за кулисы.

      Появилась та самая девушка, что сидела в зале, с вафельным тортом, протянула его мне:

      – Дорогая Алла, мамочка просила меня приехать и вручить вам от нее подарок.

      Я рассыпалась в благодарностях, усадила Ольгу и спросила:

      – Верочка заболела? Дайте мне ее телефон, я позвоню, пожелаю ей скорейшего выздоровления.

      Оля вздохнула:

      – Мама была бы счастлива услышать ваш голос!

      Я вынула трубку.

      – Прямо сейчас позвоню ей. Диктуйте номер.

      – Она умерла, – вздохнула Оля.

      Меня словно молотком по голове стукнули.

      – Как умерла?

      – Инфаркт, – объяснила Ольга, – пока «Скорая» ехала, мама сказала: «Доченька, чует мое сердце, я не выживу. Очень тебя прошу, ходи на концерты в „ОРС“, сиди на моем месте, приноси Аллочке ее любимый торт». Мамочка вас обожала. Я об этом знала и испытывала огромную благодарность к вам. После смерти папы мама загрустила, совсем унывать стала. Чтобы хоть как-то развлечь ее, я один раз купила ей билет на ваш концерт. И она вас полюбила.

      Алла откинулась на спинку кресла.

      – Мы недолго говорили. Я взяла у Оли торт. Девушка пообещала ходить на мои выступления, оставила номер своего телефона. После ее ухода я, как обычно, отдала торт Вале. Еще радовалась, что администратора Елены нет, та почему-то всегда злилась на уборщицу.

      Федина сгорбилась.

      – На днях я опять выступала в «ОРС». Ольги в зале не было. Я не удивилась. Она молодая, наверное, замужем, имеет детей, у нее нет времени постоянно посещать концерты. И Валентины на работе нет. Ни о чем дурном не думая, я спросила у капельдинера, которая вместо нее принесла мне чай:

      – Елена Яковлевна, а где Валя? Почему вы на хозяйстве?

      – Померла баба, – равнодушно сообщила та.

      У меня голова закружилась.

      – Она же молодая.

      – Полтинник в прошлом году отметила, – уточнила Елена, – не очень-то свежая роза.

      Федина открыла сумочку, вынула из нее баллончик и прыснула себе в рот.

      – Это гомеопатический антистресс. Нервничаю очень. Я стала расспрашивать Елену Яковлевну, та сообщила, что Валентине стало плохо после моего прошлого концерта. «ОРС» работает всю ночь. До двадцати двух часов там культурная программа для любителей классической музыки, а днем читают всякие лекции по истории