Проводник. Книга первая. «Ящик Пандоры». Алексей Викентьевич Войтешик

наш вагон полупустой.

      – Не, не, не, – запротестовал Велесов, – не уходите. Согласны, можете сколько угодно молчать и злиться, но только присутствуйте здесь. Нам двоим, даже с молчаливой дамой путь будет намного веселее. Верно, Валер?

      – Ну, еще бы, – согласился тот. – Чего только стоят «вялые, губчатые и пещеристые тела» и «неполноценная эрекция». Наливай, Игорь. Давай допьем. Надо убрать бутылку…

      Они разлили по стаканам остатки виски, рассовали по пакетам посуду и оставили на столе лишь пластиковую тарелку с лимоном, несколькими кусочками колбасы и разломанной на квадратики плиткой шоколада. Велесов, встретившись взглядом с девушкой, кивнул на сладости, но та так блеснула в ответ глазами, что инженер только поднял руки вверх.

      – Валер, – тихо сказал он товарищу, – я на верхнюю полку пока не полезу.

      – Да, конечно, – согласился тот, – посиди еще. Поболтаем. Мы же с тобой что-то обсуждали. Помнишь? А, точно! Помянули его, – Левков улыбнулся, – и сразу же после этого пришла наша спутница. Кстати, а ты заметил слова, которые она нам с тобой несколько раз повторила?

      – Про неполноценную эрекцию? – хохотнул, оглаживая подбородок Велесов.

      – Нет, – ответил со скрытой улыбкой биохимик, – это она сказала всего лишь раз. Другое. Ну, вспоминай. Она сказала «осточертели», помнишь?

      – Еще бы я этого не помнил, – буркнул недовольно инженер. – Представь, идешь себе по улице, а навстречу тебе красивая девушка. Ты ей: «Здрасти, красавица», а она в ответ: «осточертели со своей неполноценной эрекцией и губчатыми, пещеристыми телами».

      – У тебя хорошая память, – грустно улыбнулся, покосившись на попутчицу Левков, – но мы с тобой обещали больше не цеплять нашу даму. Пусть она выполняет в нашем купе эстетическую, чисто духовную функцию. Эдакий образ сидящей у окна иконы. Тем более что разговор остановился на чертях, и защита иконы нам в любом виде не помешает.

      – Не на чертях, – поправил его Велесов. – Ты сказал, что этот дядька из Заславля – психопомп, а я не согласился.

      – Точно! – вспомнил биохимик. – Что ж, тогда продолжим. Почему ты сомневаешься, что он проводник в мир мертвых?

      – Я не сомневаюсь, – снова заметно оживился, возвращаясь к оставленной теме, инженер, – просто у меня сложилось такое впечатление. Я же много раз его видел, говорил с ним.

      – И что?

      – А то, что этот дед, в отличие от обычных людей, не оперирует только двумя понятиями – «мир живых» и «мир мертвых». Он говорит «полный мир» или «весь мир», подразумевая, что миры мертвых и живых лишь малые части какого-то одного – полного мира.

      – Хорошо, – заключил Левков, – ты упоминал, что он лечит.

      – Лечит, – согласился инженер, – но не так, как бабушки-шептухи. Я ни разу не слышал от него молитв, хоть только за этот год привозил к нему человек пять-шесть. Я у него как-то спрашивал об этом…

      – А он?

      – А он говорит: «Я никого и не лечу, хлопча. Только исправляю. Ищу в полном миру тропы и следы людей, что пришли за