Конус жизни. Павел Рафаэлович Амнуэль

неожиданной смерти. Мало ли что… В большинстве случаев – и в этих тоже – патрульные только мешают врачам делать свое дело. Для патрульных – лишняя работа, для врачей – ненужная бюрократия. И довольно часто о таких смертях врачи не сообщают – если, например, внезапно умерла старушка, и нет резона привлекать полицию к очевидному случаю.

      – То есть это, возможно, не все случаи? – спросила Мери.

      – Наверняка не все.

      – А можно ли…

      Я понял ее мысль.

      – Теоретически – да. Поднять медицинские документы во всех больницах в пределах большого круга. Желательно – и вне. Но…

      – Заниматься этим никто не будет. И вы тоже.

      – У меня нет времени на такую работу. Тем более, что она не входит…

      Я замялся.

      – В круг ваших обязанностей, – закончила за меня Мери. – А звонки?

      – Видите красные крестики?

      – Господи! Это кроме Мелиссы и Генриха? – Если раньше Мери рассматривала карту довольно спокойно и, я бы сказал, с любопытством, то теперь в ее голосе появился испуг – такой же, как у меня, когда я услышал вопрос «а вы не боитесь?»

      – Вы… – спросила она, помолчав и не поднимая на меня взгляда. – Вы… слушали? Смотрели?

      Я покачал головой.

      – Не было возможности. Это не криминальные случаи, и я не мог ни позвонить, ни, тем более, явиться без позволения и попросить показать не предназначенные для постороннего уха записи, если они вообще сохранились. Не мог сказать: «Я из полиции, позвольте мне…» Более того, поскольку я все же из полиции и об этом мне придется сказать сразу, отношение ко мне будет, мягко говоря, смешанным, и, скорее всего, ничего толком узнать не удастся.

      – У вас нет полномочий, понимаю, – сказала Мери. – А если… То есть я хочу сказать… Мы могли бы вместе… Если это не покажется вам…

      – Пожалуй, – решительно сказал я, отрезая себе путь к отступлению, и в это время зазвонил служебный телефон.

      – Ник, – спросил Джон, – где тебя черти носят? Прислали, во-первых, данные экспертизы по делу Сторски. Во-вторых, привели двух задержанных, они ждут в камере, когда мы их допросим, это по делу нападения на инкассатора. В-третьих…

      – Еду, – прервал я перечисление, которое могло затянуться надолго. – Прошу прощения, – сказал я Мери.

      – Но вы, в конце концов, освободитесь, – улыбнулась она. – Или у вас совсем нет времени, которое вы могли бы потратить… – Она сделала паузу, выбирая правильное слово. – На себя?

      – Сегодня, – рассчитал я, – буду занят до полуночи. Завтра у меня выходной… теоретически… если не произойдет ничего неожиданного, вы понимаете.

      – Вы не можете даже в выходной выключить телефон и отдохнуть?

      – Нет, – коротко ответил я.

      Мне показалось, что я прочитал ее мысли, и они были далеко не в пользу продолжения… Впрочем, мысль я прервал на середине, если такое вообще возможно.

      – А вы? – сказал я. – Вы завтра свободны?

      Можно было подумать, что я предлагал свидание. Впрочем, так оно и было,