На корабле утро. Александр Зорич

Один из подбитых планетолетов – тот самый, который раскрылся как тропический фрукт, – упал не где-нибудь, а в начале нашей взлетно-посадочной полыньи.

      Взорвался он настолько удачно, что нам с Хамадеевым больше незачем было трудиться – полынья удлинилась разом метров на сорок. Да вдобавок весь колотый лед как ветром сдуло. Взлетай не хочу!

      – Говорит борт пять-восемь. Машина к взлету готова, – отрапортовал пилот «Сэнмурва» из второй пары.

      – Вас чоруги не зацепили? Тщательно проверились?

      – Зацепили немного. Но до «Суворова» уж как-нибудь.

      – Тогда – с Богом! – выдохнул я.

      Всё, что случилось дальше, прошло передо мной как сухие строчки донесения – так у меня бывает всякий раз после боя, как будто кто-то нажимает в моем мозгу кнопку «выкл».

      Проводили вторую пару. Приняли третью. Отправили остатки экипажа фрегата и тела погибших.

      Последние «Сэнмурвы» – седьмой и восьмой – сели, когда, если верить моим часам, их реакторы уже должны были потечь. Но, как мы знаем, законы физики покоряются законам военного времени.

      Когда «Сэнмурвы» со мной и моими циклопами поднялись в воздух, Свиньина начала бить нервная дрожь.

      – Я не я буду! Вот сейчас! Вот прямо сейчас! Эти чертовы чоругские планетолеты на нас заходят! Они так просто нас не отпустят! Мстить будут! За трех своих! Они мстительные! – бормотал он.

      Вначале я хотел вколоть ему успокоительное.

      А потом просто сказал: «Слава, не дури!»

      Глава 4

      Жесткая посадка

      18 августа 2622 г.

      Город Синандж

      Планета Тэрта, система Макран

      Что оставалось? Оставалась сущая ерунда.

      После того как «Суворов» вполне благополучно вернулся на орбиту Тэрты, наши гидрофлуггеры покинули его гостеприимные стыковочные узлы и вошли в атмосферу.

      Ближайшее будущее рисовалось в персиковых и нежно-розовых тонах.

      Посадка. Сауна, потом пузырьковая ванна. Пиво «Гвардейское Белое» и двенадцать часов гвардейского же сна.

      Потом сутки законного отдыха после операции. Бильярд, тренажерный зал, партия в нарды с интернированным клонским офицером Дохшаном, веселый треп в столовой и какая-нибудь киношка. И не про войнушку, а про любовь…

      Эта картина будущего благополучно просуществовала в моем мозгу около пятнадцати минут и по достижении нашим «Сэнмурвом» эшелона восемь тысяч была начисто смыта потоками объективной реальности, данной мне в ощущениях.

      Гигантская невидимая кувалда ударила по правой плоскости, все мы от неожиданности заорали. Флуггер резко клюнул носом, в недрах аппарата что-то важное натужно заскрипело, а затем лопнуло.

      – Доклад! – выкрикнул я, адресуясь к нашим пилотам.

      – Атакованы. Имеем повреждения.

      – Кем на хер атакованы?

      – С Синанджа говорят – чоругами.

      – Какое ваше решение?

      – Да какие могут быть решения? – на удивление спокойно ответили мне. – За нас уже все решено. Идем на вынужденную в Пролив.

      Синандж