Выигрыш. Екатерина Каблукова

на край стола.

      – Ну что ты! – Грегори поболтал ногой, любуясь, как переливаются бриллианты на пряжке туфли. – Я говорю о лакее за дверью. Только что этот тупица сложил неприличный жест, полагая, что это защитит его от моего дурного глаза!

      – Прикажешь его высечь? – Майлз уныло посмотрел в сторону галереи.

      – Высечь? Фи, мой друг, как это пошло! – Лорд-чародей щелчком взбил кружевные манжеты. – К тому же тогда бедняга точно будет уверен, что это происки моей дурной магии. А мне не нужны слухи. Лучше убери его с глаз его величества: не ровен час, он начнет крутить дули при иностранных послах.

      – Как скажешь, все равно он решит, что это твоя магия, – усмехнулся О’Хара, вновь сел на стул и потянулся за одной из папок. – Кстати, о послах. Посольство из Гишпании прибывает через три дня.

      – Зачем? – Грегори щелкнул пальцами, усиливая стандартную магическую защиту от прослушивания.

      Вступив на должность, он месяц буквально прожил во дворце, доводя систему, созданную еще его предшественником, до совершенства.

      – Официально – обсудить возможность помолвки наследника с одной из дочерей гишпанского короля.

      – А настоящая причина?

      – Не поверишь, но она и есть: Гишпания слишком обеспокоена ослаблением королевской власти в Паризьенне, Луи́с слаб, а его Кати́-Генрие́тта думает лишь об украшениях и своей игрушечной ферме. Все опасаются революции, которая Бог весть чем закончится!

      – Да, это было бы весьма неприятно, – согласился Грегори. – Мне стоит обсудить это с его величеством?

      – Он ждет тебя, но не думаю, что сможет добавить что-то еще. Грег, он чем-то сильно обеспокоен!

      – Хорошо! – граф Саффолд поднялся и небрежным движением поправил шпагу. – Надеюсь, беспокойство не испортило ему настроения?

      – Не знаю, но думаю, он рассердится, как только увидит твою рыжую голову! – Майлз вновь уткнулся в бумаги. – Мне сказали пускать тебя незамедлительно и без доклада, так что можешь войти!

      Лорд-чародей кивнул и прошел в соседний кабинет, белые стены которого были обильно украшены сусальным золотом. Оно сверкало повсюду: украшало лепку стен, обрамляло полотна картин, даже статуэтки непропорционально огромных пухлощеких младенцев с крыльями, призванные осыпать из рога благоденствия хозяина покоев, были покрыты им полностью.

      Его величество, немолодой человек с вечной складкой на лбу, подтверждающей, что он много времени проводит в раздумьях, сидел за столом из красного дерева. При виде вошедшего лорда-чародея он отложил папку и откинулся на спинку кресла:

      – А, Саффолд! Вы как всегда пунктуальны!

      – Ваше величество!

      Граф поклонился и подошел к столу, с опаской поглядывая на огромную люстру с подвесками из горного хрусталя. Ему почему-то казалось, что в один прекрасный день крюк в потолке не выдержит, и люстра рухнет на головы.

      – О’Хара уже рассказал вам о гишпанцах?

      – О гишпанцах?

      Лорд-чародей