Чётки. Голиб Саидов

в столь ортодоксальной семье, коей являлась семья моего товарища. Прекрасно зная возможную реакцию его родителей, я ни секунды не сомневался, что такого просто не может быть. Скорее, я бы поверил, что завтра наступит конец света. Это было намного реальнее.

      Поначалу, как обычно, все восприняли это известие как очередную «утку» от Кары. Однако, очень скоро мы не только поверили, но и своими глазами увидели худенькую русоволосую девушку со светлой (я бы даже сказал «белой, как лист бумаги») кожей и бледным лицом. Более того, она входила и выходила из той самой квартиры. где проживал мой друг. Это было настолько невероятно, что я даже чуть было, не решился подойти к гостье и расспросить её лично. Однако, в последний момент, воспитание и чувство благоразумия возобладали, и мне оставалось только протирать глаза руками, чтобы удостовериться в том, что всё мною видимое происходит не во сне.

      История умалчивает детали этого знакомства. Известно лишь, что звали её Лена и что, поверив Кахрамону, она, вопреки воле своих родителей, приехала из самой глубинки России в неизвестную ей страну.

      Да, несмотря на провозглашаемую по телевизору дружбу народов, несмотря на то, что номинально их объединяла одна и та же страна под названием СССР, очень скоро ей суждено будет убедиться, что она попала в совершенно иную страну. С другим укладом, с другим менталитетом, с совершенно иным образом жизни. То есть, страна, вроде бы, та же, но среда совершенно чужая.

      Возможно, этот контраст не так ярко бы бросился ей в глаза, попади она в другую, не столь патриархальную семью. Но шаг был сделан, и оставалось только надеяться на чудо.

      Чуда, однако, не произошло…

      Его и не могло произойти, поскольку при всей своей внешней схожести (оба красивые, оба мечтатели, оба примерно одного уровня образования, и т. д.), это были люди из совершенно разных миров. Она, непосредственная как сама природа и воспитанная в русской сельской глубинке, привыкшая к широким полям и бескрайним просторам. И он: воспитанный в самых жёстких ортодоксальных традициях, где безраздельное верховенство мужчины как главы семьи и хозяина дома – не подлежащая обсуждению аксиома.

      С первых дней было ясно, что ни о какой совместной жизни речи и быть не может. Не менее удивляло другое: как его родители дали добро? Неужели они надеялись, что молодая невестка сходу впитает в себя такой огромный и чуждый ей пласт культуры и приноровится к новым условиям жизни? На что они рассчитывали?

      Оставалось только со страхом ждать неизбежной развязки.

      И она наступила.

      Об этом мне потом расскажет Ринат, который также жил в нашем подъезде, но этажом выше.

      Однажды, когда он, как обычно, спускался по лестнице, дверь на первом этаже распахнулась, откуда выскочила Лена. Вся пунцовая, она машинально ринулась было наверх, но, столкнувшись лицом к лицу с Ринатом, остановилась как вкопанная, опустив голову вниз.

      – Что случилось, Лена? – участливо осведомился мой товарищ.

      Девушка не шелохнувшись, продолжала стоять с низко