Два шпиля. Анатолий Анатольевич Новгородцев

желающим? Да и Кермез вовсе не дурен собой, наверняка, многие девушки были бы только рады…

      Кермез сбросил с плеч безрукавку, расстегнул и уронил тяжёлый пояс с мечом и кинжалом.

      – Встань. – произнёс он. Дели медленно поднялась и оказалась прямо перед ним, почти соприкасаясь, напряжённая, как струна, с опущенными руками. Наконец она подняла голову и взглянула в огоньки светильника, пляшущие в чёрных глазах Кермеза, врождённым женским чутьём чувствуя поднимающееся в нём желание.

      Голова матери, двигающаяся над бёдрами очередного степняка… Грубые руки, мнущие груди, впивающиеся в волосы…

      – Я не буду твоей, Кермез. – как бы со стороны услышала она собственный голос. – Лучше уходи.

      Кермез издал короткий смешок. Его руки легли на талию девочки, сильные пальцы сомкнулись на пояснице, скользнули вниз, вминаясь в ягодицы сквозь тонкие шаровары.

      – Решила поиграть? – хрипло проговорил он; дыхание его стало тяжёлым. – Хочешь побрыкаться? Что ж, так даже интереснее…

      Гири-Сейкал рычит и дёргается над безвольным телом матери…

      Дели резко отступила, вывернувшись из объятий. Кермез шагнул следом, поймал её за запястье – и Дели вскинула другую руку… а в руке оказался хищно изогнутый нож-засапожник, который она, вставая, извлекла из-за голенища Кермеза. Степняк охнул, отшатнувшись назад, схватился руками за лицо – и вдруг взревел, как забиваемый бык, которому нанесли неверный удар.