Два шпиля. Анатолий Анатольевич Новгородцев

что Тахак знал о любви Роктара и Арии, хотя о ней, как вижу, было известно многим. И, в то же время, наверняка утверждаешь, что Тахак был убит намеренно, хотя гибель в кулачном бою дело не столь уж и необычное…

      Баклак засопел, потупив горящий взгляд.

      – Забирай парня! – кивнул гигант Бранибору. – Рассчитываю через несколько лет увидеть его в смертельных поединках – разумеется, в качестве победителя.

      Часть 4

      Глава 1

      Ночная степь была темна, лохмато-мягкая, как громадная шкура чёрного длинношерстного барана. Земля дышала теплом, пролитым солнцем за долгий день. Молодая луна легонько серебрила вяло колышущиеся под тихим дыханием ночи травяные валы; густые звёзды мерцали из глубины небес.

      Юрты кочевников располагались концентрическими кругами, и боевые кони всех воинов привычно ночевали рядом. Табуны лошадей, коровьи стада и овечьи отары паслись в окрестностях под охраной сменных отрядов. В течении нескольких недель они выпасали в округе всю траву, и племя снималось для следующего перехода.

      Дели достигла последнего круга, опоясывающего становище и состоящего из тяжёлых телег, на которых и под которыми спали, сменяясь, караульные воины. Вместе с ними стражу несли многочисленные собаки – но на Дели ни одна из них почему-то ни разу не залаяла с самого первого её появления в становище…

      Тихо, как мышь, она проскользнула между вбитыми в землю под углом заостренными кольями, закрывающими промежуток между телегами, покинула становище и вскоре оказалась в одиночестве. Ночь сгустилась вокруг неё, отсекая привычные запахи – тлеющих углей, подгорелой каши, лошадиного пота и отдаляя знакомые звуки – фырканье и топтание лошадей, порыкивание собак и мужской храп. Стоя в темноте, Дели остро ощущала безбрежность окружающего её невидимого пространства, и сердце тяжко щемило от желания бежать, мчаться навстречу неведомому, лететь, обретая свободу.

      Иллюзий по этому поводу она давно не питала. Бежать из кочевого рабства не удавалось практически никому. Уже с восходом солнца собаки увлекали за собой погоню, каждый всадник которой имел две, а то и три лошади на смену – это лишало шансов даже того, кому улыбнулась бы невероятная удача угнать лошадь, а уж пешего настигали ещё до обеда. Да и каковы шансы у одиночки, не знающего степи, даже если допустить, что его не обнаружат? Либо напорется на разъезд другого племени и сменит одно рабство на другое, либо попадётся безжалостным отступникам-волючам, люто ненавидимым всеми племенами степи, и погибнет страшной смертью. Да и так опасностей в степи хватает: жаркое солнце, злой ветер, внезапные смерчи и невероятно жестокие грозы, редко попадающиеся озёра и ручьи – всё играет против беглеца, не имеющего припасов и не защищённого от непогоды. А ещё – стремительные гепарды, лютые степные кошаки, скрывающиеся в кронах деревьев леопарды, дикие стада лошадей и степных быков со свирепыми самцами-вожаками… И волки. Волки – опаснее всего. Весной и в начале лета, конечно, их стаи немногочисленны и редки – поджарые