Мидавиада. Надежда Васильевна Кремень

отца столь важно, извольте: меня зовут Мора Морси.

      Сделалось так тихо, что стало слышно, как жужжит под потолком отогревшаяся муха.

      – Мора Морси, – зачарованно повторил Никлас. – Ведь вы не человек. Вы…

      Больше он ничего не сказал, потому что Мора вдруг исчезла. Кот и глазом моргнуть не успел, как она растворилась в воздухе. Даже облачка после себя не оставила. Неужели сбежала?! Кот заозирался, затопал на месте, принюхался. Нет, запах незнакомки по-прежнему ощущался со всей отчётливостью. Только теперь, когда её самой не было видно, он звучал иначе. Знакомо. До ужаса знакомо! Мидав! Зебу! От него исходил похожий запах, но почему?

      Внезапно воздух начал сгущаться, и в том месте, где только что стояла Мора, показалась тень. Она делалась всё плотнее, всё отчётливее, и вскоре превратилась в огромную собаку с лоснящейся серой шерстью. Мидава! Мора Морси – мидава! Уму непостижимо!

      – Вы – дочь Мозеса Морси, – сказал Никлас. Именно сказал, а не спросил, точно ответ ему был и без того известен.

      Мора кивнула:

      – Вас это удивляет?

      – Нисколько. Я наслышан о вашем отце.

      – Доброго или дурного?

      Никлас неопределённо повёл плечами.

      – Значит, дурного, – догадалась Мора. – Должно быть, вы слышали о нём много лет назад.

      – Время летит быстро…

      – Быстро. Не спорю. Отца давно нет в живых.

      – Примите мои соболезнования.

      Мора дёрнула головой:

      – Не стоит мэтр Кариг. У нас говорят: «Каждый куда-то идёт». Если же кто-то вдруг забредает не туда, то это его путь, его выбор…

      Она немного помолчала, но вдруг встрепенулась:

      – Пойдёмте же! Детям нужна наша помощь! Я чуяла, что они в Туфе. Если не поторопиться…

      Госпожа Данория не дала ей договорить:

      – Мы готовы! Ведите нас, Мора! Нельзя терять время!

      Рано или поздно

      Лежать в повозке, за набитыми соломой мешками было неудобно. И это ещё мягко сказано. Селена спиной ощущала каждую ямку на дороге, каждую кочку и рытвину. От постоянных ударов сводило шею и позвоночник, а левая рука, на которую пришлось опереться, почти потеряла чувствительность.

      Устав от лежания, Селена осторожно выбралась и переползла в дальний угол, но вскоре вернулась назад, чтобы не искушать судьбу.

      Зебу спал, распластавшись на полу деревянной клети, и не приходил в чувство, даже когда повозку начинало трясти на ухабах.

      К счастью, тент смыкался неплотно, и, немного продвинувшись вперёд, Селена выглянула в щёлочку. Выяснилось, что на улице серо, как часто бывает в середине Тонколедня. Небо затянули густые тучи, и ни единый луч солнца не пробивался между ними.

      Прямо позади повозки шагали двое змееруких. Пронизывающий ветер трепал их красные шаровары, змейки безвольно повисли, точно готовились к зимней спячке. Интересно, действует на них мороз или нет?

      Видеть змееруких так близко было страшно, но Селена утешилась тем, что обоняние у них, судя по всему, не превосходит человеческое, а, значит, искать её под тентом никто не станет. То есть, пока не станет,