Возможно, куриные. Возможно, яйца. Пересказки. Юлия Невинка

сказал Мишаня.

      От биологов толку мало было, он сам развернул легкую пластиковую ткань, по краям пенопластовые поплавки, это старые гати, а у новых другой пластик, еще получше и полегче. Может, получится прикупить. Если деньги после отпуска останутся. Если получится отпуск, если выберутся отсюда. И опять мысленно удачи попросил.

      Эти молодцы рухнули и лежали бревнами. Никакой от них помощи. У Мишани здесь тайник был, он достал колышки, поставил, и сетку натянул вокруг. От многоножек и других разных тварей. Больших здесь не было, а маленькие даже покусать здорово не могли, но все равно, без них лучше. Зимой-то они вялые, а теперь вон как бегают. Залезут под куртку или, чего доброго, в нос.

      – Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, – фальшиво пропел Роман.

      – Умолкни, гнида, – отозвался Артем.

      А Роман не унимался:

      – Сейчас бы костерок, шашлычок, водочки. А Каша горит?

      – Если б горела, тут бы житья совсем никакого не было, – ответил Мишаня.

      – Жалко. Запалили б костерок, многоножек нажарили. Их едят?

      – Зачем, когда Каша есть? Ну, пробуют некоторые, – сказал Мишаня.

      – Да чего ты пристал? Они тебя сами сожрут, – сказал Артем.

      Пока ребята лениво переругивались, Мишаня достал хлеба с тушенкой, огурчиков. Банки саморазогревающиеся, удобные. Свиная, вроде, тушенка. От запаха парни оживились. Умяли все и банки хлебом почистили.

      – Как стемнеет, мусор закопаем. Дроны снимают, потом штраф могут вкатить. Тут оставлять ничего нельзя, —сказал Мишаня.

      – А когда приспичит по-большому? Потом с собой носить? – хохотнул Роман.

      – Как обычно. Вон лопатка, зарывай поглубже, чтобы не воняло. И спать. Завтра хуже будет.

      – Как про мою жизнь, – проворчал Артем.

      – Не бухти, придурок. Все зашибись, – отозвался Роман.

      На ночь Мишаня поставил тент, и правильно сделал. Моросило ночью. Утром все было серое, влажное, дышалось трудно. Воды набралось – это хорошо. Каша раскисла – это плохо. Городские еле поднялись, мышцы болели с непривычки. Перекусили, попили. Мишаня вешку поставил повыше, хоть и местность знакомая была. Говорили, что дроны могут вешки выдергивать, чтоб, значит, не ходили всякие. Может, и брехня.

      Роман с улыбочкой сказал:

      – Ну что? Вперед, к победе? Пошли?

      – Поползли, – ответил Артем.

      Мишаня кивнул. Лапти уже не надобились. Гати в ход пошли. И началась эта хренотень. Один расстилает. Другой сзади скатывает. Третий тащит другую гать. Повторить. Повторить. Повторить. Через несколько минут все в поту и в Каше с головы с до ног. Теперь так до самого дома будет. Жарко, воздух от испарений и от вчерашнего дождя густой, в грудь его заталкивать надо.

      – Не могу больше, – прохрипел Артем, повалился на колени, а потом на живот, и руки раскинул. Так и лежал с рюкзаком на спине.

      – Ну, давай передохнем, – сказал Мишаня.

      Все трое развалились на гатях.

      – Вам прямо к самому центру надо? – спросил Мишаня.

      – Ага. Образцы оттуда