Жизнь на всю оставшуюся жизнь: настольная книга человека. Сборник

благотворителям!), Александр Владимирович был в восторге. Он оказался настоящим ценителем, показывал мне, как кофе нужно правильно заваривать и пить. За кофе мы разговорились: Александр Владимирович мне поведал, что он переводчик с английского, посвятил этому языку всю жизнь, влюблен в него, изучал очень тщательно. Даже сейчас, во время болезни, всегда изыскивает возможности заниматься любимым делом. Работал переводчиком в Москве, его постоянно приглашали в ООН для перевода конференций. Я услышала рассказ о кофейнях Швейцарии, о маленьких ароматных чашечках с его любимым эспрессо в разных местечках, как он пробовал разные сорта кофе, расспрашивал об их происхождении, дегустировал. Александру Владимировичу часто приходилось летать, и я услышала о хороших кафе в аэропортах Домодедово и Шереметьево, где, оказывается, можно выпить настоящий отличный эспрессо.

      Конечно, у нас не Швейцария и даже не Шереметьево, но мы предложили нашему кофеману маленькую чашечку для кофе, и Александр Владимирович получал удовольствие каждый день: ароматная «Лавацца», 2/3 кипятка, накрыть крышечкой и ждать. А еще оказалось, что он очень любит к кофе мороженое, и было так приятно порадовать лакомством этого чудесного человека и интересного собеседника, общение с которым было незабываемо…

      Александр Владимирович ушел через две недели. Жена и дочь были рядом с ним все последние дни.

* * *

      Леокадия Платоновна совсем одинока: муж умер, детей не случилось, ни сестры, ни брата не было и нет. Родилась она в далекой сибирской деревне, получив необычное имя от чудаков-родителей, и жила там до встречи со своим будущим мужем, заезжим шофером. Привез ее муж в Москву еще совсем юной, и вот дожила она до старости в до сих пор чужом городе и теперь осталась одна. Сидит часами на кровати в палате, словно окаменев.

      Сегодня в отделении итальянская «тележка радости»[9], и девушки-волонтеры вовсю стараются: все в нарядах в цвета итальянского флага, на тележке кусочки пиццы разных сортов, в кастрюле горячая паста собственного производства с артишоками, на десерт нежнейший тирамису, виноград и сицилийский апельсин. Звучат итальянские песни, волонтеры предлагают угощения и снуют туда-сюда от тележки к столикам пациентов.

      Леокадия Платоновна грустно взирает на всё это великолепие и вдруг говорит, по-сибирски окая:

      – Эх, девчонки, ну на кой мне эти ваши тирамисы сдалися! Чо я в их не едала-то? Ну акчо б вы мне картошечки б горячей приташшили да с сальцом и огурчиком соленым бы, вот оно б дело было, а не эта тирамиса.

      Девчонки на мгновение ошеломленно зависли.

      – Ну акчо, приташшим, – нашлась наконец Галина. – Завтра же и сварганим!

      Так у Леокадии Платоновны появилась своя «тележка радости».

      Если человек не хочет видеть чужого страдания, у него есть и возможность, и право от этого отгородиться. Но в моей жизни был случай, когда ко мне пришла молодая приятельница, которая тяжело переживала разрыв с мужчиной. И я посоветовала ей пойти в церковь, где два раза в неделю кормили бездомных. И она начала

9

«Тележка радости» – одно из самых популярных волонтерских мероприятий в хосписах. Обычная сервировочная тележка загружается сувенирами и угощениями для пациентов и развозится по палатам. С собственными «тележками радости» стали приходить добровольцы из компаний и организаций, для многих с этого начинается их волонтерский путь в хосписе.