Аризона на троих. Самый быстрый. Сергей Кишларь

непроницаемости. Джед оглянулся на дверь, и сказал своим обычным бесстрастным голосом:

      – Пусть лучше меня живьём растерзают стервятники, чем дожить мне до таких лет.

      Глава 5

      Старик зашёл за дом, остановился у выкопанной на задворках ямы, на краю которой лежали два джутовых мешка с крепко завязанными в узел горловинами. Один мешок вздрогнул, издавая стук, будто в нём лежали чурки из твёрдого дерева.

      – Знаю – хочется ещё погулять, – бормотнул старик ногой спихивая мешок в яму. – А кому бы не хотелось?

      Упавший на дно мешок, вопреки законам физики не успокоился, а стал подпрыгивать, перекатываться и греметь, будто его спустили по ступеням. Второй мешок тоже заплясал у ног старика, издавая нарастающий рассыпчатый стук и вскоре начал взбрыкивать на краю ямы, как необъезженный мустанг.

      – Но я вам в этом деле не помощник. – Старик взял воткнутую в кучу свежей земли лопату, спихнул второй мешок вслед за первым. – Так, что извини приятель.

      С грохотом стукнувшись о дно ямы, ветхий мешок разорвался, в образовавшееся отверстие просунулась человеческая бедренная кость, будто кто-то выталкивал её изнутри. Вслед за ней из мешка легко выскользнула большая берцовая кость, потом мешковина туго натянулась, пытаясь выпустить сквозь узкую дыру человеческий череп.

      В противоположной стороне мешка поступили чёткие очертания упёршихся в мешковину рук с растопыренными пальцами, созданные, судя по всему, пястными костьми и фалангами.

      Череп рвался в одну сторону, руки давили в другую, растягивая мешок с такой силой, что череп вскоре прорывался сквозь дыру, разрывая мешковину легко, как тончайшее кружевное бельё светской красавицы.

      Старик не стал ждать продолжения этой жуткой сцены – торопливо заработал лопатой, и вскоре чудовищная пляска мешков с костями завершилась под слоем земли.

      Прикуривая сигару, за дом зашёл Джед.

      – Что за неотложное дело у тебя старина?

      – С этой нечистью есть только один способ справиться. – Переводя дыхание, Канадец уверенным движением вонзил лопату в кучу земли. – Закопать её поглубже, а иначе с ней не сладить.

      Джед заглянул в яму и, не увидев в ней ничего, подозрительно посмотрел на старика, всё больше укрепляясь в своей догадке.

      – Думал ли я, что на старости лет буду мотаться по пустыне и собирать неведомо чьи останки, – продолжил Канадец, сплёвывая на дно ямы. – Вся округа усыпана ими. Сейчас уже не разберёшь, кем они были: кто краснокожий, а кто белый, кто переселенец, а кто бандит. Лежали они себе, никому не мешали, а теперь в горах и в окружающей пустыне стало что-то происходить. Как только приходит ночь, те, кто не закопаны, или закопаны не глубоко, начинают подниматься, и разбойничают по округе.

      Локтем опёршись на черенок лопаты старик огляделся. Сумерки неспешно переходили в ночь. Закат догорал широкой лиловой полосой, на фоне которой чёрной тенью проступал растущий на задворках огромный кактус сагуаро. В тусклом вечернем свете и вся фигура старика, и черты его лица,