Волны идут. Полина Полежаева

Если где-то рядом была церковь, значит были и люди, и вода, и помощь. Оставалось лишь добраться до них. Набраться сил и совершить еще один рывок.

      «Не входи в пустые дома», – ярко чернели в углу таблички слова, написанные маркером от руки. Что ж, чего только не прочитаешь на заборах и дорожных указателях.

      Глеб задержался в тени еще на минуту: раскинул на земле пиджак, бросил на него несколько десятков плодов и стянул получившийся баул рукавами. После отдыха идти стало намного легче, и он уверенно шагал навстречу Святой Софии, к людям, с которыми ему было о чем поговорить.

      У дороги пестрела голубой краской самая настоящая и очень старая колонка. Если бы не колючая сухость во рту, Глеб бы обязательно удивился, но вместо этого он лишь взмолил небеса, чтобы колонка работала, и бросился к ней через жухлую траву. Схватившись было за раскаленную на солнце ручку, он отпрянул и обмотал рукав вокруг обожженной ладони.

      – Давай, давай! – шипел Глеб под хрипение гнутого носика, и вскоре на землю хлынула тугая прохладная струя воды. Несколько минут Глеб блаженствовал, обливал руки, плечи, голову и спину будто бы жидким льдом и припадал губами к потоку, от которого ломило зубы. Тень, вода и еда – он нашел все, о чем мог только мечтать, и его тут же захватили воспоминания. О Лондоне, выставке, крахе. О безумном бреде, что преследовал его после, о минутах перед тем, как он провалился в небытие.

      Глеб брел дальше, а навязчивые, роящиеся мысли снова и снова возвращали его к стенам Академии. Мысли-мухи. Они мельтешат где-то на краю сознания, жужжат, выводят из себя, но никак не дают себя хорошенько рассмотреть. Именно такие мысли обычно не дают уснуть по ночам.

      Его похитили – это было ясно. Но кто? Зачем? Разве похищенный не должен очнуться прикованным к стулу в каком-нибудь подвале? Разве станут его тащить через всю Европу, чтобы оставить на пляже, словно воплотившемся с туристических рекламок? Для полноты картины могли бы бросить его не на песок, а сразу на шезлонг под зонтиком.

      Глеб перестал теряться в неправдоподобных догадках, лишь когда в надоедливый зелено-голубой пейзаж вдруг ворвалось яркое коралловое пятно – гладкая, аккуратно оштукатуренная стена высокого глухого забора. Наконец-то. Глеб едва удержался, чтобы тут же не рвануть через забор, и побежал, почти что понесся вприпрыжку по дороге.

      Вскоре он стоял перед высокими коваными воротами, через которые видел двухэтажный дом и большой запущенный сад. Ворота были закрыты. Ни замка, ни скважины для ключа. Глеб схватился за прутья и закричал:

      – Эй, извините! Есть кто?! Мне нужна помощь!

      Дом ответил ему тишиной, а собственный крик показался Глебу настолько громким, что он заколебался, прежде чем снова позвать хозяев. В конце концов, лезть через ворота – не выход. Да и не мог этот дом быть единственным в округе.

      И правда, через несколько минут тропа превратилась в узкую мощеную улочку, по обеим сторонам которой тянулись рощи оливковых деревьев и кипарисов. Впереди