Маятник Судьбы. Денис Чекалов

и темными клубами поднималось к голове демонессы.

      – Почему? – спросила она.

      – Кардиналам кажется, что сладкие шишки выглядят неприлично.

      Франсуаз сглотнула.

      – Давно я ангелов не общипывала, – процедила девушка и, развернувшись на месте, направилась в оказавшуюся поблизости лавку.

      Вывеска над магазинчиком гласила: «Торты. Пирожные. Кремы. Слоновий сюрприз».

      Круглые столики, низкий потолок, простенькая облицовка. Посетителей было немного, но ели они так быстро и жадно, словно святой отец в исповедальне велел им чревоугодничать во имя искупления других, более тяжких, грехов.

      Френки промаршировала прямо к витрине и, ткнув пальцев в стекло, спросил:

      – С чем этот торт?

      Продавщица посмотрела на синяк под глазом девушки, потом перевела взгляд на меня, и снова вернулась к синяку. Она хихикнула.

      Она решила, что это моих рук дело. Это приподняло меня в собственных глазах.

      Вторая продавщица подошла к нам и тоже уставилась на синяк Френки. Она подтолкнула локтем первую пирожницу, предлагая потом вдоволь посудачить на наш счет.

      – Бисквитные пышки, шоколадный крем, внутри джемовая прослойка.

      Раздался звон.

      Продавщица отпрянула, и стеклянная витрина обрушилась прямо на стройные ножки моей спутницы.

      Не стоило ей так энергично тыкать пальцем.

      Пирожница принялась задумчиво слюнить руку.

      – Не знаю, захотите ли вы есть с осколками, – сказала она.

      У нее явно теплилась надежда, что да.

      Франсуаз отступила назад, отходя от груды стекла. Будь я пылким влюбленным или хотя бы джентльменом, я должен был обнять свою спутницу и заглушить ее огорчение нежными поцелуями.

      Я поспешил занять столик.

      К счастью, я получил хорошее воспитание.

      – Видела, как он ей врезал? – спросила вторая пирожница первую – так громко, что слышно было, небось, по другую сторону гор Свинфнеблинов.

      Могло создаться впечатление, словно сцена избиения Френки развернулась прямо на глазах у любопытных кондитерш. Не стоило сомневаться, что они еще долго будут рассказывать об этом случае, каждый раз добавляя все новые и новые подробности.

      – А и нечего, – ответила ее товарка таким тоном, что сразу становилось ясно ее отношение к таким эффектным красавицам вообще и к Франсуаз в частности.

      – Мог бы и помочь мне, – заметила Франсуаз, плюхаясь рядом со мной.

      Девушка надулась, и из-под ее роскошных волос стали проглядывать маленькие острые рожки.

      Упрек показался мне крайне несправедливым, поскольку все, чем девушка занималась в кондитерской – это заказывала пирожное и громила витрины. Вряд ли здесь ей требовалась моя помощь.

      – Зачем, ежевичка, – ответил я. – Ты и одна успела достаточно натворить.

      Франсуаз посмотрела на меня исподлобья, но в этот момент пирожница принесла заказ, и девушке пришлось отложить расправу надо мной.

      – С вас три динара, – сообщила официантка. –