Стелла. Чарльз Гэвис

ни взглядом не показала, что слышала. Внезапно занавески в другом конце комнаты раздвинулись, и вошла высокая фигура.

      Хотя ее глаза были прикованы к другой части комнаты, она знала, кто это был, и на мгновение она не стала смотреть в ту сторону, затем медленно перевела взгляд и увидела, что инстинкт не ввел ее в заблуждение.

      Это был Лейчестер!

      На мгновение она почувствовала удивление. Она думала, что хорошо его знает, но в это мгновение он выглядел так по-другому, что казался почти незнакомцем.

      Она никогда раньше не видела его в вечернем платье, и смена бархатного пальто на строгий, но аристократический черный костюм поразила ее.

      Как все хорошо сложенные, хорошо воспитанные мужчины, он выглядел наилучшим образом в платье, которое по моде должно быть вечерним костюмом джентльменов. Она считала его красивым, благородным, в легком, небрежном бархатном костюме, она знала, что он выглядел изысканно в своем вечернем костюме из соболя.

      Положив руку на занавеску, он стоял, высоко подняв голову, его глаза не нетерпеливо, а повелительно осматривали комнату.

      Она не могла сказать, почему или как она узнала, но она знала, что он искал ее.

      Вскоре он увидел ее, и на его лице произошла едва заметная перемена, это была не столько улыбка, сколько выражение удовлетворения, и она снова поняла, что его белый лоб нахмурился бы, если бы там не было той, кого он искал.

      Высоким, но твердым шагом он пересек комнату и встал перед ней, протягивая руку.

      – Вы пришли, – сказал он, – я думал, вы не придете. Это очень любезно со стороны мистера Этериджа.

      Она молча протянула ему руку. Она знала, что проницательные серые глаза пожилой леди, стоявшей рядом с ней, были прикованы к ее лицу. Он, казалось, тоже вспомнил, потому что более спокойным, более обыденным тоном добавил:

      – Я опаздываю; это моя обычная ошибка.

      –Так и есть, – сказала старая графиня.

      Он повернулся к ней с улыбкой.

      – Ты собираешься ругать меня?

      – Я не люблю попусту тратить свое время, – сказала она. – Подойди и присядь на минутку, если сможешь.

      Он взглянул на часы.

      – Разве я не заставляю вас всех ждать? – сказал он.

      Леди Лонгфорд покачала головой.

      – Нет, мы ждем Ленор.

      – Значит, ее здесь нет! – подумала Стелла.

      – О, Ленор! – сказал он с улыбкой. – Ну, никто не посмеет ее ругать.

      Пока он говорил, занавес раздвинулся, и кто-то вошел.

      В обрамлении занавеса, который ниспадал за ней малиновыми складками, стояла девушка, еще не женщина, несмотря на все свои двадцать три года, удивительной красоты, с темно—золотистыми волосами и фиалковыми глазами.

      Стелла сразу узнала ее по описанию дяди, но не красота удивила ее и заставила вздрогнуть, а нечто большее. Это было безымянное, неописуемое очарование, которое окружало ее; это была грация, которая отличала ее фигуру, саму ее позу.

      Она постояла мгновение со слабой полуулыбкой на губах, оглядываясь по сторонам; затем странным движением, показавшимся