Подари мне жизнь. Татьяна Berd

нельзя.

      – Вот я тоже решила радоваться жизни и мне пока все нравиться, – улыбнулась доктору.

      Виктор Константинович еще какое-то время повосхищался моим самочувствием, затем выписал направление на исследования, и мы с ним распрощались на неделю.

       Я поехала на встречу к сестре, с которой договорились встретиться в магазине бытовой техники. Мама мечтает о посудомоечной машине – решили, что именно это и будет нашим подарком.

      – Привет, – кинулась мне на шею Вика, как только я вошла в торговый центр.

      – Привет, – ответила на её объятия.

      – Ты изменилась, – сестра немного отстранилась от меня, разглядывая, – похорошела прям.

      – Скажешь тоже, – отмахнулась я. О своей болезни решила пока никому из близких не говорить до последнего, ни к чему сочувственные взгляды.

      – Да правда! – попыталась заверить меня Вика, – ты светишься вся. Влюбилась?

      – Я же была в Барселоне, – рассмеялась в ответ. – Сама знаешь, как этот город на меня действует.

      – Точно, – улыбнулась она. – А я уж подумала, что ты наконец-то нашла ЕГО.

      – Голубоглазого высокого блондинка в васильковом деловом костюме? – И сдался мне этот костюм.

      – Да хотя бы в обычном спортивном, – хохотнула Вика.

      – Нет, Викусь. Только в моем воображении, – я постаралась изобразить шутливую улыбку, очень надеюсь получилось.

      – Значит, будем искать. А теперь пошли выбирать подарок. Папа мне расписал, что именно надо. – Она взяла меня под руку и повела в сторону нужного магазина.

      Сам День Рождения мамы планировалось отметить на даче в небольшом кругу друзей и родных. Но погода внесла свои коррективы: с вечера четверга пошёл противный, моросящий дождь и похолодало – на даче мы бы замёрзли.

      Было принято единогласное решение – отмечать в небольшом кафе рядом с домом родителей в субботу в шесть вечера.

      Само День Рождения был в пятницу, мы с сестрой приехали к родителям и торжественно вручили свой подарок, вернее документы на купленную посудомойку, которую привезли и установили только в субботу днем.

      Мама была так рада нашему сюрпризу, что, когда гости рассаживались за столом в кафе, только и говорила о нем.

      Я с грустной улыбкой наблюдала за её щебетанием, стараясь запечатлеть этот момент в памяти.

      – Мила, – отвлек меня племяшка, – ты грустишь? – он так мило меня обнял, сказав, что все будет ок и, улыбаясь во весь свой ещё недостаточно зубастый ротик, добавил: – Там дядя, красивый, смотрит на тебя, – и с детской непосредственностью указал пальчиком.

      Я внутренне сжалась, со страхом поворачиваясь в ту сторону и облегчённо выдохнула. Племянник указал на одиноко сидевшего за соседним столиком мужчину. Красивый, но он далеко не блондин из моих грез: брюнет, с яркими, я бы даже сказала, сверкающими глазами, пристально, не стесняясь разглядывал меня, оценивая, изогнув рот в улыбке.

      А вот его улыбка меня пугала – она была будто как приклеена к красивому,