Глубина (сборник). Сергей Лукьяненко

передо мной.

      – Я вернусь к себе, если вы не против, Стрелок. Если вдруг… – улыбка, – вас что-то заинтересует – позовите меня.

      – Хорошо, – соглашаюсь я.

      Уже с лестницы Мадам, словно спохватывается, и добавляет:

      – Да… если вам понравится фотография и захочется разглядеть ее детальнее – потрите изображение пальцем.

      Киваю. Пью кофе, посматривая на альбомы.

      Интересно, есть ли здесь резервные выходы? Наверняка.

      Впрочем, можно еще сделать вид, что у меня сработал таймер, и раствориться в воздухе.

      В любом случае я спасся. Утер нос сотне разъяренных думеров, завоевал сомнительную славу и на четырнадцать этапов приблизился к Неудачнику. Быть может, его все равно вытащат раньше, но я старался как мог.

      Кофе допит. Заглядываю в джезву… гляди-ка, опять полна! Волшебный кувшинчик из «Тысячи и одной ночи». Наливаю вторую чашку, придвигаю к себе альбом в черном бархате. Тут, видимо, негритянки?

      Оказывается, что нет.

      На первой странице – фотография женщины, прикованной к стулу. За ее спиной глухая кирпичная стена, голова запрокинута и лица не видно, но полуобнаженное тело обещает многое. Цепи блестящие, с нарочито крупными звеньями. Под ногами женщины, на полу, лежит кожаная плетка.

      Так.

      Закрываю альбом, отодвигаю к углу стола. Пусть дожидается садистов-мазохистов.

      И впрямь «Всякие забавы».

      Смотрю на радугу переплетов. Попробуем угадать. Например, голубая обложка.

      Гляди-ка, угадал! С первой фотографии жизнерадостно улыбается голливудский киноактер, уже третий год слывущий секс-символом. Одет он в кожаную куртку, сапоги и кружевное белье. Э, дружок, повезло же тебе.

      Разумеется, подписи под фотографией нет. Даже если несчастный красавчик, никогда не страдавший гомосексуальностью, предъявит борделю иск, доказать что-либо будет сложно. Фотография на самом деле слегка искажена, и никто не сочтет ее уликой. Кроме тех, конечно, кто бывал в глубине и знает, как домысливает образы взбудораженный дип-программой мозг. Но те, кто знает виртуальность не понаслышке, знает и ее закон. Самый главный.

      Свобода.

      Во всем и для всех.

      Может быть, это и правильно…

      Укладываю актера поверх дамы в цепях. Пусть развлекаются, страдальцы.

      Розовый альбом… неужели лесбиянки? Странно…

      А, просто парочки. Две девицы с вызывающими взглядами, одна стоит на коленях, вторая опирается ей на плечи, цепко смотря на меня. Нет-нет-нет. Не сегодня. Не после четырнадцати уровней «Лабиринта». Полежите-ка в сторонке, вам и вдвоем скучно не будет, печенкой чувствую.

      Коричневый альбом. Фантазия пасует, приходится открывать…

      Старуха в обвисшем платье.

      Боже ты мой, и впрямь – на все вкусы! Подстрекаемый любопытством, тру фотографию пальцем. Старуха на фотографии оживает. Кокетливо улыбается, начинает пританцовывать, мелко семеня ногами, и расстегивать свой балахон.

      Бабка, да ты с ума съехала…

      Укладываю коричневый альбом поверх розового и начинаю хохотать. Охранник в углу косится на меня, но молчит.