Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье (сборник). Джон Ле Карре

одну за другой. Когда у нее все было готово, он пошел на кухню и вернулся с бутылкой красного вина.

      За едой он не проронил ни слова, а ее страх все возрастал, пока не стал нестерпимым, и она вдруг не выдержала:

      – Алек… О, Алек… Что это? Так мы с тобой прощаемся?

      Он встал из-за стола, взял ее за руки, стал целовать так, как не целовал никогда прежде, и долго о чем-то ей говорил, тихо и нежно, рассказывал ей что-то, чего она почти не понимала и едва ли вообще слышала, потому что чувствовала – это конец, а остальное не имело значения.

      – Да, прощай, Лиз, – сказал он. – Прощай. – И добавил: – Только никогда не ищи меня больше. Не надо.

      Лиз кивнула и с трудом произнесла:

      – Хорошо, ведь мы же договорились.

      На улице она была только рада обжигавшему лицо холоду и темноте, помогавшей скрыть слезы.

      Уже на следующее утро в субботу Лимас попросил мистера Форда, лавочника, о кредите. Причем сделал он это безыскусно, не приложив ни малейших стараний, чтобы его просьба увенчалась успехом. Он заказал с полдюжины разных продуктов питания – их общая стоимость едва ли превышала фунт, – а когда все это было приготовлено и уложено в пакет с ручками, сказал:

      – Пришлите мне счет на квартиру.

      Лавочник криво усмехнулся и ответил:

      – Боюсь, не могу пойти на это. – Уважительное обращение «сэр» слишком явно не прозвучало в его словах.

      – Почему, черт побери? – громко спросил Лимас, и небольшая очередь, возникшая позади него, заволновалась.

      – Я вас не знаю, – заявил бакалейщик.

      – Не стройте из себя идиота, – возразил Лимас. – Я хожу к вам уже четыре месяца.

      Щеки торговца побагровели.

      – Мы не отпускаем товары в кредит, не проверив платежеспособность клиента у его банкира, – сказал он, и тут Лимас сорвался на крик.

      – Вы несете полную чушь! – заорал он. – Половина ваших покупателей ни разу вообще не бывала в банке. Они даже не знают, что это такое.

      Такое оскорбление снести было особенно трудно, потому что оно полностью соответствовало действительности.

      – Я вас не знаю, – повторил торговец еще более грубо, – и вы мне не нравитесь. Так что выметайтесь из моего магазина.

      Он попытался выхватить сумку, которую Лимас, к несчастью, уже держал в руках. О случившемся потом рассказывали по-разному. Одни говорили, что в попытке завладеть пакетом лавочник толкнул Лимаса, другие оспаривали это. Но как бы то ни было, Лимас ударил его, по свидетельству очевидцев, дважды, причем ему даже не понадобилась для этого правая рука, в которой он все еще сжимал пакет. Бил он не кулаком, ребром левой ладони, а потом феноменально быстрым движением пустил в ход локоть. И торговец повалился на пол, не подавая признаков жизни. Позже в суде было заявлено, и защита не могла оспорить этих фактов, что бакалейщик получил два основных повреждения – перелом лицевой кости от первого удара и вывих нижней челюсти от второго. Инцидент не остался