Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга вторая. Игнат Черкасов

 мертвых

      Ты можешь бежать, но тебе не скрыться от меня, только не после всего того, через что мы прошли. Ты нужен мне, а я тебе. И я доходчиво тебе это объясню, раз по-хорошему не понимаешь – размышляла Рейчел. Но осмотрев место побоища и, главное, обугленное тело куратора, подметила – главное не перегнуть, не хочется так же кончить.

      Пользуясь моментом Рейчел внимательно осмотрела лагерь, каждый жилой контейнер, пытаясь восполнить пробелы в своем представлении о жизни Инферно и его бойцов. Контейнер куратора, набитый всякого рода трофеями, она не удостоила своим вниманием и прошла мимо. Следующие четыре она так же проскочила, как только под первым же матрасом нашла порножурналы со слипшимися страницами – какая мерзость, одним словом животные. А на следующем она остановилась, её сразу привлекла просторность помещения. Судя по всему, своих бойцов Инферно выделял и обеспечивал им отличные от других жилые условия. Значит спрашиваешь много, но и даешь не мало. Учту – подметила Рейчел. Стены над каждым матрасом были обклеены где плакатом со спортивной машиной, где картиной на фоне виноградников, где православным календарем, а где китайским иероглифом. В шкафчиках помимо гигиенических принадлежностей лежали некоторые личные вещи бойцов. Например, компактный сборник с анекдотами, похоже принадлежащий Пьеру. Пособие для начинающего винодела, которым хотел заняться Жак. Русские былины, с которыми решил ознакомиться Никита после того, как получил достойный русского воина позывной. Философия Конфуция и последние сводки по ОПГ Триада, которая явно интересовала Джета. Одним словом, разница между бойцами и наемниками налицо. Рейчел никогда не думала о тех людях, которых видела с экрана в командном центре. Вернее, никогда о них не думала, как о людях, а только как о целях для ликвидации. Не задумывалась как-то, что они тоже живут, что у них тоже есть интересы, желания и свои мечты. Ей вдруг стало стыдно и захотелось быстро выйти. У выхода она всё же остановилась и сказала на прощание – Простите, но так было нужно… Едва ли это оправдывало её, или что-то могло изменить, но от такого искреннего признания ей действительно стало легче и она почувствовала себя живой внутри.

      Наконец последний контейнер, в который врезался джип и перед которым была куча пепла и останков костей. Инферно – сразу поняла Рейчел. На её удивление содержимое контейнера о самом Инферно мало что сказало, разве что забрызганные кровью стены ярко подчеркивали его склонность к показательному насилию. Вонь стояла несусветная и Рейчел сняла платок с шеи, который прикрывал кровоподтеки от удавки Фокстрота и приложив надушенный платок к носу она вошла внутрь. Но когда она присмотрелась, выяснилось другое. Приблизившись к трупу командира наемников, она заметила многочисленные колотые раны на груди и животе. Слишком много для Инферно, хоть если и учесть, что он был в ярости. Особенно смущало что сердце и другие жизненно важные органы были проткнуты не единожды, что означало, что и после смерти командиру наемников продолжали наноситься удары ножом. Инферно мог пойти на что-то подобное дабы продлить страдания, но бить после смерти не имело никакого смысла. Разве что… Анжелика! – наконец поняла Рейчел. А ты я смотрю не промах! Конечно, не сдержана, судя по числу ножевых, тем не менее уроду дала отпор. Туда ему и дорога – проявив женскую солидарность, Рейчел стервозно улыбнулась, глядя на обосравшегося горе – насильника.

      Снаружи послышался шум и Рейчел вышла на улицу, где её встретили три десятка туземца из племени Мурси с копьями наперевес:

      – Америка!?

      Рейчел перевела дух и, сообразив на ходу, выкрикнула, направив руку на свою грудь:

      – Легион! Я из Легиона.

      Рассвет Инферно встретил на холме, сидя под деревом возле могилы Старика. Он молча смотрел вдаль, на горизонт, который сверкал от солнечных лучей. Чуть меньше недели назад красота природы разволновала бы его сердце, но теперь его совсем ничего не трогало и только пустота внутри, боль и ненависть. И в первую очередь к себе, что не убил и презрение к себе, что не смог. Когда он грезил своей местью и, казалось бы, сделал невозможное, собрав целую армию, манипулируя их предводителями. Когда безжалостно кинул в пекло своего возмездия столько человеческих жизней, когда перестал поступать по-человечески и принял зверя, в конце пути что-то сильнее его воли не позволило ему спустить курок. И этим чем-то была точно не просьба Анжелики, это лишь оправдание. Это что-то было похоже скорее на отчаянный вопль, его вопль, будто падая в бездонную пропасть. Тут было, о чем подумать, но Инферно ничего уже не хотел, он был опустошен и только чувство долга его удержало уйти без оглядки:

      – Иду туда, не зная куда… Ну как ты там, Старик? В юности у меня был один знакомый сверстник, который считал, что человеку после своей смерти плевать, что происходит в мире дальше… Я не знаю так ли и есть ли там вообще, что то, но я верю, что есть. И не ради словца, а кому как не тебе знать, что я всю свою жизнь положил на веру в жизнь после смерти. Но я не фанатик, слепо ведомый поводырями разной степени глупости, нет, меня постоянно терзают сомнения, постоянно, как только судьба или чья-то воля сводит с человеком. Человеком не по биологии, а по духу и не важно