Бархатная лисица. Кэтрин Фишер

волосы, убранные в узел на затылке. На голове женщины сидела маленькая шляпка.

      – Какая прелесть! – воскликнула гостья. – Какой красивый дом! Просто дворец! – Она тряхнула юбками из мятой переливчатой ткани. – Я отлично добралась! В поезде было так уютно и тепло! Вы меня балуете, капитан Джонс! Надо же, билет в первый класс!

      Капитан Джонс нахмурился:

      – Извините, я не…

      – Я миссис Ханибон. – Женщина улыбнулась и, не снимая перчаток, одними пальцами пожала ему руку. – Вспомнили меня?

      Некоторое время капитан Джонс растерянно смотрел на гостью. Наконец лицо его оживилось, глаза заблестели, и он торопливо закивал:

      – Ах да! Теперь припоминаю. Мы встречались на прошлой неделе, э-э…

      – В Лондоне.

      – Да, конечно! Я нанял вас…

      – Гувернанткой Томоса.

      Серен захлопала глазами. Гувернантка! Такого девочка не ожидала! Но, с другой стороны, Томос скоро пойдёт в школу, и ему нужно готовиться. Интересно, а её отправят в школу? Вот было бы здорово!

      Томос отличался чрезвычайной вежливостью. Он, наверное, удивился, но не выдал своих чувств, лишь протянул женщине руку:

      – Здравствуйте, я Томос Джонс. Добро пожаловать в Плас-и-Фран!

      Миссис Ханибон чопорно пожала его пальцы и пробормотала:

      – Милый мальчик.

      – Что ж, – капитан Джонс повернулся к девочке, – а это моя воспитанница и крёстная дочь Серен.

      Девочка сделала быстрый книксен.

      – Добрый день!

      – Здравствуй, дорогуша. – Быстрые глазки миссис Ханибон внимательно осмотрели лицо и платье Серен. – Так, значит, ты воспитанница! А я-то, увидев, как ты сгребаешь листья, подумала, что ты дочь садовника. Как глупо с моей стороны!

      Все засмеялись, а Серен почувствовала досаду.

      Из дома вышла миссис Вильерс, позади неё спешила мать Томоса, леди Мэр. Поднялась суматоха: хозяйка имения и экономка удивлённо приветствовали гостью и осведомлялись, как прошло путешествие; леди Мэр сказала, что понятия не имела о прибытии гувернантки; капитан Джонс оправдывался, недоумевал, как мог забыть об этом, и отдавал указания отнести в дом дорожный сундук и баулы миссис Ханибон.

      Серен прошептала Томосу:

      – Теперь начнутся уроки, и мы больше не будем собирать каштаны.

      Мальчик пожал плечами:

      – Могло быть хуже. По крайней мере, она кажется весёлой.

      Серен кивнула. Она много читала о том, как вздорные гувернантки колотят и осыпают бранью детей, и решила, что миссис Ханибон не из таких. Будет интересно изучать в классной комнате наверху книжки об истории и королях, далёких странах и диковинных животных, а может быть, её станут даже учить музыке и рисованию. Томос рисовал очень хорошо, гораздо лучше Серен. А ей всегда хотелось изучать латынь, древнегреческий и французский. Да сколько ещё занимательных предметов!

      Вдруг ей в руки упала большая мягкая сумка.

      – Это моё вязанье, дорогуша, – прошептала миссис Ханибон. – Я всюду вожу его с собой.